Когда противник набросился на Муна в третий раз, тому удалось увернуться, но в четвертый кровосос все-таки смог вцепиться ему в ногу и выпить несколько глотков. Сам же Мун, сколько ни бросался на соперника, все никак не мог всадить клыки в его тело. Тот весьма ловко уворачивался, и Муну ни разу не удалось даже царапнуть его клыками. Сразу было видно, что перед ним опытный боец, уже не раз принимавший участие в подобных поединках. Даже когда Мун взлетал, соперник настигал его в полете и умудрялся пить прямо в воздухе. Дошло до того, что вконец обескровленный Мун потерял всякую надежду на победу. Теперь все, что он мог, – убегать. Но злобный кровосос не отставал от него ни на шаг, впиваясь клыками то в руку, то в плечо, то в ноги – и все пил, пил, пил… Наконец, обессиленный, опустошенный Мун рухнул на лунный грунт, подняв тучу пыли.

«Это конец!» – думал он, перевернувшись на спину и глядя на Землю – такую родную и далекую в черной пустоте космоса.

Вот на фоне этого голубого месяца возник силуэт кровожадного убийцы. Видя, что его противник повержен, победитель решил нанести последний – сокрушительный удар. Над ареной пронесся его радостный победоносный клич, и вампир ринулся вниз…

В этот момент ладонь Муна нащупала длинный острый камень. Собрав последние силы, он схватил его и поднял вверх, словно меч. А в следующий миг на него на полной скорости налетел кровосос, насадившись на острие, словно шашлык на шампур, – каменный клинок вошел ему в глаз по самую Муновскую ладонь.

Сбросив с себя обмякшее тело, какое-то время Мун лежал, все так же уставившись в небо. Он еще не осознал, что именно сейчас произошло. И тут его оглушил восторженный вопль толпы.

– Приветствуем победителя! – донесся до него голос «колобка».

Мун приподнялся, обвел глазами ликующих зрителей. Наконец взгляд его остановился на лежащем рядом поверженном противнике; и, набросившись на него, Мун жадно вонзил клыки в мертвое тело. И пил, пока не опустошил убитого до последней капли.

«Литра два, не меньше, – думал Мун, безо всякого сожаления глядя, как уволакивают с арены вампира с торчащим из головы каменным клинком. – Ну, теперь я заживу!..»

Однако обрадовался он рановато. К Муну тут же подкатился «колобок» и выпил не менее полулитра – плату за использование арены, давшей ему возможность сразиться. Затем к нему подлетел мускулистый мачо и выпил еще пол-литра – подоходный налог с приза в пользу государства. Третью пол-литру Муну пришлось отдать жрецу – как жертву Гобу, даровавшему ему победу. Ведь не мог же он победить без покровительства великого божества!.. И все-таки даже с оставшейся половиной литра Мун был доволен: «Да я теперь просто богач!» Этих пятисот грамм вполне хватит, чтобы не протянуть ноги с голоду, переночевать в более-менее приличной пещере, нарисовать крестик местного божества, заплатить налог… Да еще и останется!

Между тем разгорался рассвет. Прохаживаясь по Светлому городу в поисках подходящего жилища, Мун вдруг увидел тощего вампира, карабкающегося вверх по склону Кровавого утеса. Когда тот оглянулся, Мун заметил у него на лице несколько подзаживших шрамов. Несомненно, это был тот самый нищий, который напал на него. Муну стало любопытно, куда же тот так стремительно ползет. Он решил пойти следом и понаблюдать.

Добравшись до вершины горы, нищий кровосос выпрямился во весь рост и расставил руки, словно для объятий. И вдруг перед ним полыхнул свет, отчего силуэт несчастного стал походить на черный крест.

– Вот же черт! – вскричал Мун и ринулся вверх.

Он сбил нищего с ног, и они оба скатились по склону вниз, в тень.