– Два двойных черных кофе с сахаром, – сказала Делл толстой женщине за стойкой.

Пластиковые стаканчики обжигали пальцы. Делл несла их осторожно, боясь расплескать и обжечься сильнее. Сев за столик, она достала пачку «Вирджинии», закурила.

– Кофе и сигареты, – сказал Говард. – Иногда мне кажется, что в этом весь смысл твоей жизни.

– Не начинай.

– Объясни мне, почему о нашей дочери заботится посторонний человек, в то время как это должна делать ты?

– Я была в магазине, Говард.

– Ты могла взять ее с собой.

– Ей уже двенадцать.

– Вот именно!

– И у нее уже есть мальчик.

– Что?

– Думаешь, я и здесь должна контролировать ее?

– Ну не в двенадцать же!

– Не бойся. Она не сделает тебя дедом раньше времени.

– Да причем тут… – Говард бессильно махнул рукой и взял кофе.

– Говард?

– Да?

– Ты успокоился?

– Не знаю.

– Мне нужно поговорить с тобой о Кевине.

– Это тот, который никогда не возьмет тебя в жены?

– Ему нужна твоя помощь.

– Забудь.

– Это важно.

– Важно для кого?

– Для нас.

– Вот как?

– Он пишет книгу…

– Знаешь, что писал обо всех ваших книгах Григорий Климов с Земли?

– Мы не безумцы и не больные люди, Говард. Мы просто занимаемся тем, что любим и умеем.

– Вот об этом я поспорю.

– Я не хочу пререкаться с тобой. Просто пообещай, что поможешь мне, и все.

– Ты для этого привела меня сюда?

– И для этого тоже.

– Черт, – Говард отпил кофе, обжег губы, поставил стакан на стол. – Как ты можешь пить это?!

– Говард?

– Чего хочет этот Кевин?

– Экскурсию по Дедалу.

– Исключено.

– Он уже достал все необходимые разрешения. Остался только ты.

– Кому нужна эта тюремная грязь?

– Не бойся. Он не будет проверять твою бухгалтерию и санитарные условия содержания заключенных.

– Я могу дать ему подробный план тюрьмы. Думаю, этого будет достаточно.

– Его интересуют южные копи, Говард.

– Это всего лишь стройка.

– Нет. Кевин встречался с девушкой бывшего охранника.

– Саймона?

– Кажется, да.

– И что она ему сказала?

– Очень много странного.

– Скажи своему Кевину, что эта девушка такая же безумная, как и он сам.

– Говард! Не думай, что если ты ничем не интересуешься, кроме своих заключенных, то и все люди такие.

– Вам нужно лечиться, Делл.

– Гебефрения не лечится препаратами, любимый.

– Боюсь, здесь все намного хуже.

– Так ты поможешь мне или будешь ждать, когда Кевин достанет разрешение из вышестоящих организаций?

– Надеюсь, никто не купит этих книг.

– Купят, Говард. Еще как купят…

Смотри. Видишь, как Минно крадется меж разломанных вековых валунов южных копий? Черный порошок там, дальше. Осколки камней режут Минно босые ноги. Он кусает сухие, кровоточащие губы. Лео. Видишь, как охранник спускается на лифте? Бестия трется о его ноги. Тени. Мощный луч галогенового фонаря гоняет их по углам, заставляет прятаться и затихать. И одна из этих теней – Минно. Неверный шаг, и Лео уже бежит за ним.

– Взять! Взять! – кричит он Бестии.

Собака срывается с места. Бежит, перескакивая через обломки камней. Минно кричит. Ноги его заплетаются. Безумные глаза вращаются в поисках возвышенности, на которой он сможет отсидеться. Зубы щелкают за спиной. Еще мгновение – и пасть этого монстра вцепится в плоть Минно, сломает кости, лишит драгоценных конечностей, превратив в калеку. Такое уже было. Одна из этих тварей разорвала год назад друга у него на глазах. Оттяпала ему руку и лакала теплую кровь. Охранники появились слишком поздно… Минно слышит, как за спиной клацают зубы, когти скребут о каменную поверхность.

– Неееет! – кричит Минно.

Бестия прыгает. Летит по воздуху, словно чудовищная птица, настигая жертву. Полцентнера ударяют Минно в спину, сбивают с ног. Он падает на острые камни. Холодные грани разрывают плоть. Минно закрывает руками лицо и шею. Зубы Бестии сжимаются на его бедре, переворачивают на спину. Лапы упираются в грудь. Мягкий горячий язык псины вылизывает его лицо. Безумие. Минно кричит, опорожняя мочевой пузырь. Лео бежит, спотыкаясь о камни. Луч фонаря прыгает на далеких стенах, тонет в бесконечной высоте кратера. Минно слышит, как приближаются шаги охранника, но продолжает кричать, потому что думает, что слюна Бестии, которая течет по его лицу, это его собственная кровь. Псина рвет его. Нет. Псина ласкает его. Она убивает его. Нет. Она всего лишь играет с ним.