От неожиданности произошедшего ни Милагрос ни Анхелика первые несколько секунд не двигались, сверля взором место падения незнакомца, и только когда услышали раздавшийся плач, обе побежали на него, неловко спотыкаясь в траве. Неожиданный спаситель с расцарапанным о ветки лицом осматривал плачущую Стасу, а при появлении наверху склона обеих девушек сообщил:

– Вроде ничего не сломано, но врача надо, – и тут же скривился от боли, потрогав свое плечо.

– Это вы? – растерялась Милагрос, узнав его.

– Интересная у тебя работа, хочу сказать… – слабо улыбнулся тот и представился: – Марлон Ларсонес…

– Я… – королева Лунных Островов обдумывала что сказать, но потом вдруг пожала плечами и щелкнула пальцами, прекращая циркуляцию энергии.

– Стаса, боже мой, – всхлипнула Анхелика, протягивая руки к дочери. Кажется, стоявшая рядом лунный воин со своими перевоплощениями ее не интересовала совсем. – Вы спасли мою девочку, сеньор…

Марлон выбрался из кустов.

– Это сделал бы любой, не стоит благодарности…

– У него просто молниеносная реакция, – улыбнулась Милагрос с облегчением.

– Солдаты бывшими не бывают, – мрачно заметил тот и вдруг заметил, мотнув головой в сторону. – Второй раз вижу такую сеньориту в черном. Ничего никто мне рассказать не хочет?

И снова скривился, трогая плечо.

– Только после того, как приедет медицинская помощь! – отрезала королева Лунных Островов.

Стокгольм. Наши дни.

Здание школы для одаренных детей-сирот было двухэтажным, с обширной территорией вокруг, собственной парковкой и двумя отдельными дополнительным корпусами. На входе Мартина попросили подождать несколько минут, но он не успел даже прочитать многочисленные объявления и плакаты на стенах, как к нему спустилась женщина, представившаяся директором.

– Второй этаж – учебные классы. Столовая – внизу, игровая – тоже здесь, – рассказывала она, провожая Мартина по коридору. – В школе сто сорок три ученика в возрасте от восьми до шестнадцати лет. Группа, к которой вас пригласили, собрана из детей старше тринадцати лет. В общем-то, это обычные дети, с тем или иным особенным талантом, который развивают дополнительно. Никакого особенного подхода к ним не требуется. Только важно помнить, что у них нет родителей и живут они здесь…

– Я, правда, не имею опыта преподавания подросткам, – пробормотал Мартин. – Обычно мои ученики уже очень сознательные, но я постараюсь. Помню, сам я в этом возрасте педагогов не любил. Особенно новых.

– Полагаю, этим детям некогда думать о педагогах. После окончания нашей школы им придется ее покинуть, и они пытаются заранее найти свой путь в этой жизни. Арэт Густафсон сама росла без родителей, поэтому школу считает своим самым важным творческим проектом.

– Честно говоря, – признался Мартин, изучая светлые матовые стены вокруг, – вспоминая ажиотаж у меня на лекции от появления этой женщины, я думал, здесь вокруг будет твориться тоже что-то подобное.

– Да что вы! Она живет в Гетеборге, здесь бывает наездами. Подавляющее большинство поклонников ее творчества – женщины и молодёжь не старше двадцати пяти, и они вполне адекватные в своей массе… Мы пришли, это учебный класс старшей группы. Туалетные комнаты за углом направо. Мой кабинет в конце коридора. Еще могу чем-то помочь?

– Я думаю, справлюсь, спасибо… – сказал Мартин и осторожно нажал на дверную ручку…

…Спустя два часа он вышел на улицу, вдыхая полной грудью майский воздух, и сделал глоток кофе из стаканчика, который купил только что в автомате, расположенном в холле. Затем поднял на небо серые глаза, несколько мгновений изучая причудливое облако в форме сердца, прислушался к звукам музыки, доносящимся из соседнего дома, и, развернувшись, пошел в сторону парковки. Но не успел сделать и десяти шагов, как из-за поворота показалась молодая брюнетка лет двадцати и радостно взмахнула руками.