– Отец, но твоими картинами восхищаются! – воскликнула Альбертина.
– Это всего лишь мизерная часть того, что я мог бы сделать, дорогая, – он обнял её. – Да, я расписывал стены дворца. Мне хорошо заплатили. Мы купили этот особняк. Я много работаю на заказ. Это приносит деньги… Но я сейчас говорю тебе не об этом, а о том, что было написано по велению души. Эти мои работы хранятся у синьора Перуджино. Вместе с ними у него хранится сундучок с твоим приданым. Но об этом ты никому не должна говорить, никому и даже своей матери. Поклянись.
– Клянусь, отец, – проговорила она с дрожью в голосе.
Он снял с шеи медальон, внутри которого был спрятан ключ от сундучка, надел его на шею Альбертине, сказал:
– Надеюсь, это поможет тебе, моя дорогая девочка. Я старался изо всех сил, но… Мы не властны над днём смерти и днём рождения… Нагими мы приходим в этот мир, нагими и покидаем его… – усмехнулся. – Нет, после смерти наши бренные тела принаряжают… Нас наряжают в королевские одежды, чтобы мы почувствовали себя королями… Это добавляет комизма в траурную церемонию. Простолюдин становится королём… Королём среди мертвецов…
– Папа, ну зачем ты так? Я хочу, чтобы ты жил долго-долго, чтобы писал свои прекрасные картины. Ты обещал написать мой портрет, а сам…
– О, прости, душа моя. Неси скорее холст и краски. Художник Альберено напишет твой портрет за пару минут!
Этот портрет висит в комнате Альбертины. Отец сумел уловить потаённую грусть в её глазах. На портрете она выглядит старше своих лет. Ей не тринадцать, а намного больше. И сейчас, стоя у дверей дома с Юргеном, Альбертина понимает, что смерть отца сделала её взрослой…
Она отстранилась, вытерла слёзы.
– Спасибо, что утешил меня, Юрген Турнесол. Мне дорога наша дружба. Позволь подарить тебе на память мои локоны, – достала из кармана миниатюрные ножницы, отстригла прядь волос, завернула в белый кружевной платочек с инициалами А. А., поцеловала Юргена в лоб и ушла.
А он долго стоял у дверей дома Альберено, слушал колокольный звон, ждал, что Альбертина выйдет, что назовет точный адрес своего нового места жительства. Но так ничего и не дождался…
Звон разбитого стекла вывел Юргена из оцепенения. Ночь спустилась на Венецию Нужно было бежать домой. Юрген спрятал локоны Альбертины за пазуху, ощутил такую резкую боль и отчаяние, что не сдержался, вскрикнул. Осознание того, что он стал взрослым, ударило в солнечное сплетение.
– Детство закончилось, Турнесол. Приготовься к испытаниям, – грянул колокольным звоном голос вечности…
Коронела
Якобело Альберено был сыном богатого вельможи. Выходя за него замуж, Коронела надеялась жить в роскоши. Она не подозревала, что между отцом и сыном возникли серьезные разногласия. Узнав о том, что Якобело увлечен рисованием, отец рассвирепел и отказал сыну в наследстве. Он выселил непокорного отпрыска в маленький домик на окраине города, надеясь, что тот бросит свои художества и займётся важными государственными делами. Но время шло. Якобело свои художества не бросал. Даже женитьба не прибавила ума строптивому отпрыску синьора Альберено.
Безумец Якобело, как его называли в семье, не побоялся привести юную красавицу Коронелу в своё убогое жилище. Он уверил жену, что скоро жизнь их станет другой. Нужно просто немного подождать.
Коронела была обескуражена, но вида не подала. Поначалу она ловко изображала радость. Но со временем театр ей наскучил. Из нежной, любящей синьоры Коронела превратилась в злобную фурию. Бесконечные истерики утомили Якобело. Он намеревался расторгнуть брак, но строгие законы церкви не позволили ему этого сделать. Приходилось терпеть, подстраиваться под своенравную жену, которая становилась всё сварливее и злее.