В 1997 году Валерий Доброславский был убит. Это случилось в ночь с 6 на 7 июня. А в том же году, в сентябре, депутаты горсовета отправили в отставку Данилова.

В лице Доброславского, надо полагать, Луганск лишился своего Ахметова – человека, который смог бы конвертировать первоначальные криминальные накопления в легальный капитал и вдохнуть новую жизнь в угасающий регион. Доброславского похоронили на той же аллее, что и Владимира Шевченко. На могиле его установлен памятник – спящий бронзовый лев. А уже в следующем году Луганскую область возглавил Александр Ефремов, полная противоположность тем людям, о которых шла речь выше. Этот человек ничего не построил, зато с его именем связаны банкротство и уничтожение ведущих луганских предприятий, незаконная добыча угля, контрабанда и – в конце концов – разжигание сепаратистского мятежа. Луганск начал погружаться в пучину безвременья, нищеты и разрухи…

Герои нашего времени

Если бы я был художником и писал бы портреты известных современников, то портрет Ахметова я написал бы на фоне стадиона «Донбасс Арена», а портрет Ефремова – на фоне развалин Луганского эмальзавода. Это в полной мере, на мой взгляд, продемонстрировало бы зрителю, чего каждый из них достиг, будучи фактически единоличным правителем своей феодальной вотчины.

Луганск никогда своим экстерьером даже отдалённо не напоминал деловые кварталы Нью-Йорка или респектабельные районы Парижа, но выглядел вполне пристойно. Если бы не памятник разрухи практически в самом центре.

Если вы въезжаете в Луганск со стороны Алчевска и движетесь по центральной улице города, то вскоре, оказавшись на мосту, увидите по обе его стороны раскинувшиеся на несколько километров сюрреалистические развалины заводских цехов. Это бывший завод «Луганскэмаль». Точнее то, что от него осталось. Выглядит он так не потому, что по нему отработали «Грады». Эти развалины – памятник разрушительной деятельности человека, в течение последних пятнадцати лет считавшегося безраздельным хозяином Луганской области.

Я не склонен идеализировать эпоху первоначального накопления капитала в целом, поскольку любой капитал неизбежно зарабатывается либо преступным, либо спекулятивным путём. Разница в том, кто и как в дальнейшем этим капиталом распорядится. Большинство криминальных авторитетов девяностых канули в небытие. Иных уж нет, а те далече, как сказал поэт. Большинство из них так и не поняли, что нельзя всё время кутить в дорогих кабаках, а в промежутках бегать с пистолетом в одной руке и паяльником в другой, выколачивая из барыг деньги. В конце концов выжили только те, у кого хватило ума вовремя перестроиться и инвестировать нажитый кровью и потом капитал в легальный бизнес или политику.

Эти процессы проходили на фоне стремительного крушения Советского Союза и становления новых, независимых государств.

Без сомнения, единственной реальной целью обретения независимости было получение группой приближённых к власти людей контроля над госимуществом УССР и имуществом компартии, а не какие-то мифические идеалы, в которые до последнего верили национал-патриоты вроде Вячеслава Черновила. Тогда этих патриотов фактически кинули. А позже их место заняли клоуны в вышиванках, отплясывающие гопак на потеху публике, политические спекулянты, паразитирующие на несуществующей национальной идее, да старые маразматики, которые свято верят, что древние укры построили Стоунхендж, а Иисус Христос был украинцем. Национал-патриотизм сдулся и начал превращаться из политического движения в показушно-шутовское шоу. А в это же время преспокойно делали деньги циничные прагматики, настоящая правящая элита, продукт симбиоза партноменклатуры и криминала.