– Н-нет, – всхлипнула я, разводя колени в стороны.

– Вот и хорошо. Егор убрал руку, но тут же сунул пальцы мне в рот. Глубоко, почти до горла.

Я подавилась, конечно. Он усмехнулся и не стал меня мучить, вынул пальцы. Баринов пропихнул мне под спину подушку. Стало удобнее, но благодарности за это я не испытывала.

– Ладно, давай найдем компромисс, – неожиданно пошел он мне навстречу. – Я разрешу тебе закрыть глаза, а ты прекратишь дергаться, как марионетка на веревках.

– Так себе компромисс, – пропищала я.

– А ты как хочешь?

– Хочу, чтобы тебе удалось уснуть в своей комнате, где никто не задает вопросов.

Егор мрачно усмехнулся.

– Это не компромисс, а наглость, Майя, – сообщил он.

В принципе, я была согласна с ним. Но попытаться стоило.

– Давай ты не будешь кривляться и доставишь мне удовольствие. Я хочу увидеть, как ты кончишь.

– Я не смогу, – выпалила я.

– Постарайся расслабиться. Закрой глаза и представь что угодно. Прикасайся к себе так, как нравится. Трогай везде. Договорились?

– Попробую, – пообещала без энтузиазма.

– Вперед.

Я сразу прикрыла глаза и догадалась по шуму, что Егор встал с кровати. Представить себя в одиночестве с трудом можно. Но мне совсем не хотелось кончать для него. Да и вряд ли получится дойти до пика.

– Начни с груди, – проговорил Баринов. – Я скажу, когда хватит.

Я положила руки на грудь и стала растирать соски. Никогда такого не делала сама. Джо тоже быстро остыл к моей груди, поэтому неожиданно приятно оказалось чувствовать нежную кожу сосков пальцами. Стоны серией вырвались из моего рта. Я запоздало сжала губы и представила, как усмехается Егор. Он заметил, конечно, что я стараюсь не издавать звуков.

Представляя его кривоватый рот, я собиралась разозлиться, но в итоге испытала что-то совсем иное. Судорога порочного удовольствия пронзила мое тело. Я не только не сдержала новые пошлые вздохи, но и запрокинула голову от наслаждения.

– Чувствительная, – проговорил Егор негромко.

Его наблюдение снова не злило, а возбуждало. Мне очень хотелось думать о мертвых котятах или вечно бухом соседе, чтобы убить свое преступное удовольствие. Но единственное, что я могла – это представлять Баринова, который наблюдал за мной.

Я сама не заметила, как стала сжимать груди сильнее, потягивала и покручивала соски, чтобы усилить эти странные, но очень приятные ощущения.

Очередная усмешка Егора заставила меня одернуть руки. Матрас скрипнул. Егор снова сел на кровать. Я думала, он начнет ругаться, что я остановилась. Сжалась и напряглась.

Но Баринов не спешил меня казнить Я ощутила его пальцы на своем запястье. Он взял мою руку и положил мне между ног.

– Доведи себя до оргазма, Майя, – проговорил он.

Приказ звучал суховато, но я среагировала очередной волной возбуждения.

Егор делал со мной что-то непонятное. Я не хотела наслаждаться. Я не собиралась наслаждаться.

Я вообще, кажется, мало соединяла секс и удовольствие. Это всегда было обязанностью скорее.

– Ноги шире, и действуй, детка, – подзадорил меня Егор.

Почти не помня себя от возбуждения и смятения, я послушалась. Пальцы гуляли по влажной плоти. Я размазала смазку по клитору. Боже, какая же я влажная. Что со мной происходит?

Я трогала себя, снова и снова представляя Егора, который сидел рядом и видел ВСЕ.

От этого было стыдно и сладко одновременно. Я кусала губы и терла клитор то с одной стороны, то с другой, обводила по кругу, ускоряла движение и замедлялась. Смазки было так много. Думаю, я промочила простынь.

От этого снова стало стыдно.

– Ты можешь открыть глаза, Майя, – сказал Егор.

Я только сильнее зажмурилась и замотала головой.