Так же поступала и она с его мощной мускулистой выпуклой грудью. Потом остатки одежды показались издевательской помехой для праздника ликующей плоти и торжествующих в радости соития душ и тел. Они смотрели друг на друга как Адам и Ева до встречи с дьяволом, который своими дурацкими наставлениями научил прародителей стыдиться наготы. Тот самый лукавый научил потомков Адама называть невинные части тела, дарующие небесное блаженство соития, бранными срамными словами, а эротическую божественную энергию заменять похотью потребления, превращенного в вещь минутного партнера-человека. Они не лежали на раскладной кушетке в свете настольной лампы, а плыли на облаке, лобзаниями, ощупыванием и поглаживанием разгоряченных тел друг друга постепенно усиливая блаженство, хотя в каждое мгновение казалось, что сильнее наслаждения нет, и не может быть, что это предел, за которым смерть. Но этот последний рубеж, хоть и казался чрезмерным и даже пугал своей убийственной остротой, властно звал к себе, лишая малейшей возможности его избежать. На эротическом облаке было уютно, тепло, сладко и близко к земле, а последний рубеж манил в космический полет, грозил судорогой и безумием. Когда все-таки слились в одно целое и забились в содроганиях, пронизанных электрическим током страсти тел, он вдруг с изумлением обнаружил, что у нее это в первый раз в жизни.

Потом вокзал, слезы, эстеви милю, последний жадный поцелуй, письма. Курсанта Степана Павлюкова после выстрела этого ружья не стало! Его каждые две недели осматривал травматолог полковник, который, однажды, увидев лицо курсанта чернее тучи, спросил, в чем дело.

– -Что влюбился?! Даугавпилс? Я там бывал – это маленький Париж! Хочешь, уволю тебя из ВС, за 24 часа и поедешь в свой Париж!!?

– Хочу! – доктор долго смотрел ему в глаза, пытаясь понять серьезность намерения испортить себе военную карьеру.

– Ты, курсант, понимаешь, на что идешь? Ваш институт приравнен к Военной Академии, 80челоек на место, после него почти все дослуживаются до полковника. В сорок лет солидная пенсия и льготы…

– Степан представил себе двадцать лет служебной лямки в военных гарнизонах. Ему это было легко сделать, он вырос в этих гарнизонах, тосковал и мечтал жить в городе, на свободе.

– Какие 40лет?! Где я и где сорок лет?! Это когда будет? Это старость! А я хочу жить в молодости!

Полковник покачал головой и вдруг психанул.

– Старость!? Ну ну… Пишу бумагу, приедешь в Даугавпилс, не забудь оформить инвалидность, иначе тяжело будет тебе на воле!

И посмотрел на Павлюкова как на обреченного.

А тот полетел на крыльях любви в Даугавпилс, где ничего не получилось. Романтическая влюбленность разбилась о реальность быта. Бывший бравый курсант престижного военного учебного заведения стал нервным инвалидом без профессии и образования. Влюбленность не превратилась в любовь. За неделю до свадьбы они с Галиной поссорились, и он был выдворен к родителям на Донбасс. Павлюков кусал локти, жалел, что ушел на гражданку, бросив военный институт, но поезд ушел. Полковника с седыми висками из него не получилось….

Глава13. В отпуск не пускают!

На следующий день после партийного собрания Степан принес директору заявление на отпуск.

– Я занят, завтра зайди! – сказал Колюжный сухо.

– На завтра у меня билеты в Крым, сегодня нужно подписать!

– А старший тренер тебя отпускает?!

– Какой старший тренер, Петр Иванович? Не смешите. Он пьяный и ему до лампочки.

– Без подписи старшего тренера и завуча я не могу подписать. Так что билеты придется сдать. Колюжный уже не скрывал издевки в своем голосе.