Большинство торговых путей проходило через Маловодное море из-за страха перед хурун. Однако, из-за капризов моря, товара терялось не меньше, а то и больше. Это прекрасно понимал и Чад. “С морем не договориться” – главный аргумент старого торгаша. Чад был закален во многих боях и в молодости считался отличным воином, потому и сейчас стычки с наглыми ворами были ему не страшны.

Родившись в роскоши, в крупном торговом городе Фиаз, всю свою юность он провел в адских тренировках и нечеловеческих условиях. Его отец – прославленный рыцарь, хотел воплотить в своем сыне все то, что не успел сделать сам, часто прибегая к крайностям. Чад ненавидел своего отца за это, ненавидел, но боялся. Правда, было в таком воспитании и немало плюсов. Без такого рода подготовки человек вряд ли бы пережил столько битв и стычек. Даже сейчас, в свои 50, высокий и крепко сложенный Чад вызывал, если не страх, то уважение. Было видно – человек повидал многое, и на многое еще способен. В отличии от своего предка, фиазец не стал остатки жизни просиживать в замке. Подобный образ жизни вызывал у него отвращение, поэтому ветеран отправился в путешествия, оправдывая их торговлей. Он вел аскетичный образ жизни, как и большинство торговцев, находящихся по несколько месяцев в пустыне.

Годы и пережитые события не могли не оставить своего следа на этом человеке: все его тело покрывало обильное количество шрамов, включая даже лицо. На самой макушке виднелась неглубокая отметина, которую, правда, почти всегда закрывала темная густая шевелюра, беспорядочно торчащая в разные стороны. Лоб торговца был изборожден глубокими морщинами, под которыми располагались густые черные брови, нависшие над неширокими карими глазами. Низ лица покрывала длинная густая борода, плавно переходящая в усы. Наверное, именно она создавала впечатление глубокого старика. К тому же, по всей растительности торговца выступала обильная седина. Не то чтобы Чад был неряхой, просто находясь в подобных условиях довольно сложно бриться и постоянно следить за прической. Поэтому то большую часть времени он походил на бездомного.

Несмотря на отменное здоровье и активный образ жизни, старость дает о себе знать каждому: скорость и реакция уже не те, что раньше, одышка начала появляться даже при ходьбе. Зато силе рук фиазца мог позавидовать любой молодой. Сабля в них лежит уверенно, а кулаки всегда готовы сломать челюсть непрошенным гостям.

Эзопиан Хумфрей тоже не был мальчиком для битья. Все свое детство он провел в драках за объедки. Это было обязательным условием выживания в трущобах Мискара, небольшого города близ Фиаза. Его мать умерла через несколько месяцев после родов, а отец ушел за хлебом еще до его рождения. Потому мальчика воспитывал пожилой дед по маминой линии, однако и он не отличился долголетием. Смерть родственника стала сильным ударом для пятнадцатилетнего Эзопа. Коль заботиться стало не о ком, подросток пошел на службу, где первым делом подрался с наглым выскочкой Чаддаром, что и послужило началом крепкой и долгой дружбы.

Телосложением Эзоп радикально отличался от своего компаньона, можно даже сказать, что они были противоположностями. В отличии от массивного Чада, Эзопиан был довольно сухопарым, что не мешало иметь большое количество мышц и широкие плечи. Также мискарец был на несколько сантиметров выше фиазца, что в совокупности с его всегда ровной осанкой и прямой шеей создавало еще большую разбежность в габаритах.

Внешний вид Эзопа казался довольно опрятным: пар штанов и рубашек мискарец возил намного больше двух, в отличии от Чада, который менял их не чаще чем раз в две недели. Торговец даже умудрялся следить за бородой и волосами, что добавляло баллов его образу. Несмотря на то, что путники были одногодками, почти всегда Чаддара считали глубоким стариком, а Эзопа всего лишь в пределах интересного возраста. В общем, Эзоп был редкостным чистоплюем, что создавало сильный дискомфорт во времена, когда он только начал путешествовать с Чадом. Но вскоре мискарец адаптировался и к этому.