Князь глубоко прочувствовал горе этих в общем-то хороших и добрых людей, но был не в силах им помочь. Он в отчаянии повернулся в сторону так неожиданно оказавшегося с ним попутчика, взгляд его говорил: «Раз ты такой умный и сильный, уже спас ее доброе имя на дуэли, то придумай что-нибудь! А вдруг у тебя это получится?»

Авдий совершенно правильно понял этот взгляд молодого князя и тот карт-бланш, который он ему давал на новые отношения с больной девушкой.

– Знаете что, Василий Демьянович, – обратился наш герой к хозяину дома, – мой отец очень сильный хирург-практик, и я наблюдал, как он однажды выходил молодую женщину от подобной напасти, причем случай очень даже похожий. Если вы согласитесь, то я могу применить подобную методику, пока стоят теплые солнечные дни. Тимофей Силантьевич поможет мне, но вы должны доверить мне свою дочь на день.

– Хорошо, молодой человек, мы с благоверной подумаем до завтра, если вы не против. Утром, как согреется, приезжайте, и там уж решим.

Князь в сопровождении товарища и слуг вышел со двора и дал команду отправляться в путь. Отряд с повозкой направился в сторону старой дворянской усадьбы.

Москва, 17 отдел МГБ СССР, 2041 год

Лаврентьев, Русичев и Соколов зашли в центральную компьютерную, где дежуривший у «Умницы» старший лейтенант поднялся и отдал честь вошедшим офицерам:

– Товарищ капитан первого ранга, ваша ПЭВМ только что сообщила, что произвела весь расчет и готова сейчас выдать вам результат.

Он уступил место за столом Сергею, и тот, присев перед машиной, ласково спросил ее:

– Давай, несравненная, рассказывай, что ты там внутри своего процессора нарешала? Мы все здесь сгораем от нетерпения.

Послышался усталый, но довольный голос машины:

– Шеф, перебрала кучу вариантов, где застрявший в 1755 году наш посланник может оставить о себе сообщение, и склоняюсь с вероятностью девяносто девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных процента, что это послание нам нужно искать в церкви Рождества Христова поселка Лежнево Шуйского узда Владимирской губернии, в самом храме, вероятнее всего, в нижнем ярусе. Но, шеф, предупреждаю: делать это нужно будет после восьмого июля, раньше Авдий Грановский в Лежнево попасть не сможет.

– А скажи, «Умница», почему именно Лежнево? Ты, наверное, вычислила и другие исторические места?

– Все сходится, шеф! Именно третьего июля князь Голицын с прислугой выехал из Пехра-Яковлевского и оказался у озера, где очнулся чудом спасшийся Авдий Грановский, который примкнул к конному отряду князя Петра Михайловича. Наш посланец сообразит, что только вновь строящийся каменный храм сможет устоять сквозь века, а значит, и послание будет с большой вероятностью нами получено. Я свою работу выполнила. Разрешите, шеф, я немного отдохну, а затем займусь самоочищением – слишком много скопилось за эти дни лишних файлов и прочей ненужной информации. Как буду готова, позвоню на личный видеофон. Дежурить больше около меня не надо.

– Добро, несравненная, ты нас всех очень выручила! Отдыхай, буду ждать твоего звонка!

Отойдя от компьютера, Русичев подошел к Лаврентьеву, присевшему на подоконник стереоокна, которое имитировало на сей раз Москву-реку с плывущим по ней теплоходом. Сергей тоже присел на подоконник и неглубоко вздохнул:

– Вот, друзья, вы все слышали сами: девятого июля нам нужно будет обследовать храм в поселке Лежнево и, думаю, все встанет на свои места. А до семнадцатого июля, когда будет подготовлен антигравитатор в Дубне, нужно усиленно заняться фехтованием на шпагах, иначе нам в этом времени будет трудновато. Вадим, если ты не возражаешь, мы с Артемом съездим на проспект маршала Буденного, в мою московскую квартиру. Там сейчас должна быть жена. Она не улетит во Владивосток, не встретившись со мной.