– Катюша! – сгребла она меня в объятья, хоть мы ни разу ещё и не встречались, – наконец-то приехали! Мы уже начали волноваться! Не замёрзли? Сейчас вас отогрею, у меня ароматный чай! А ещё я глинтвейн сварила, ещё горячий! – затараторила она, отстранившись и рассматривая меня жадным материнским взглядом, будто оценивая. – Денис, тащи вещи! Что ты там копаешься?

– Добрый вечер! – из дверей вышел папа Дениса, статный мужчина с седыми усами а-ля Сталин и пожал мне руку, как старому боевому товарищу. – Очень приятно, Анатолий Иванович!

– Катя! – моя рука слегка хрустнула от его силищи.

– А где Женечка? Денис, куда  его подевал?

Я удивлённо обернулась на этот возглас, спускающейся по лестнице мамы. Женечка значит тут не первый раз в гостях.

– Вон бежит твой Женечка! – громыхнул басом папа, тоже спускаясь к машине.

Я застряла наверху, глядя на бегущего Женечку с лопатами на плече и котом рядом. Конан варвар и его верный тигр. Варфоломей, не сбавляя скорости, промчался мимо меня прямо в дом, а Женя свернул к гаражу в стороне, закинул в открытые ворота лопаты и так же бодро подошёл к машине. Получил в руки пару сумок и картонную коробку, в которой мы маскировали подарки родителям.

Проходя мимо меня, он загадочно улыбнулся.

– Проходи, раздевайся, – с придыханием сказал он и у меня слегка подкосились коленки.

Он не в этом смысле, Катя, очнись. Он про верхнюю одежду. Он просто запыхался. Я прошла в прихожую, чтобы не стоять истуканом и на меня снова налетела мама, начала без моего участия расстёгивать на мне пуховик и разматывать шарф.

– Не стоим, раздеваемся, вешаем в шкаф, идём на кухню пить глинтвейн, – поток команд звучал безапелляционно, но вполне заботливо и по-доброму.

Я разделась, повесила, куда указали, куртку, разулась и огляделась. Ну и хоромы, хорошо хоть лестница на второй этаж не мраморная под красным ковром, как в музее.

Мимо меня то и дело проходил то Денис, то папа его, то Женечка… то есть Евгений. Я на всякий случай эвакуировалась в первую попавшуюся дверь, чтобы меня не затоптали. Сзади меня поймала мама прежде, чем я успела разглядеть большую гостиную с панорамным окном, и потащила куда-то за руку.

– Замёрзла! Ручки-то холодные! Идём, налью тебе чашечку!

Она усадила меня за длинную стойку, вросшую в такой же бесконечный кухонный гарнитур в классическом стиле и сделанный, похоже, из массива дуба. Высокий стульчик мягко скрипнул под попой, в моих руках через секунду оказалась большая керамическая чашка, вместе с жаром из неё поднимался сбивающий с ног аромат специй, вина и апельсина. Большой кружок цитрусового плавал сверху, посыпанный корицей.

Я не удержалась и пригубила, едва не закашлялась от количества пряностей, но это было всё же очень вкусно. Я начала жадно пить его, оказывается, я и есть тоже хочу. Надеюсь, ужин скоро.

– Тёть Галь, я в душ, можете начинать ужинать без меня! – сказал Евгений, появившийся у моего левого плеча и напугавший меня так, что я поперхнулась. Он постучал меня слегка по спине своей раскалённой ладонью. – Всё хорошо? Я напугал?

– Нет, – откашлялась, я – не в то горло просто, – отмахнулась я.

– Что значит, без тебя? Ты наш гость! Без гостей ужинать не садятся! – мама была иного, чем он мнения и уже хлопотала с какими-то блюдами, что-то вынимала из духовки. Кажется, наш приезд – отдельный праздник.

– Я постараюсь быстро! – кинул он, уже убегая из кухни.

Вместо него ввалился Денис, который снял куртку и тоже слегка благоухал.

– И ты бегом в душ! – махнула на него мама полотенцем, мне вонючки за столом не нужны, – на первом этаже иди, в верхнем Женечка.