Приехав домой, я первым делом поставила на окно лампу, словно маяк, напоминающий о полете над Европой сквозь ее страны и города.

В Изpaиле, чтобы быть реалистом,

нужно верить в чудеса.

Давид Бен-Гурион

Первый год попыток забеременеть подходил к концу. Какого-либо успеха достигнуто не было. Видимые причины тоже не были обнаружены. Все разводили руками и говорили мне, что я много работаю, и все неудачи из-за этого. Я ходила к психологу в поисках причин бесплодия и, конечно же, исправно посещала врачей всех возможных уровней квалификации. Мне казалось, что я живу от цикла к циклу, ежемесячно давясь слезами и пытаясь проглотить комок в горле. Сказать по правде, я была близка к нервному срыву.

Руки я не опускала и изо всех сих старалась отвлекаться, находя отдушину в работе и обустройстве квартиры. Я продиралась сквозь бесконечные подсчеты, графики и секс по расписанию, но мы практически полностью обставили квартиру, и болгарская статуэтка кошки гордо заняла свое место на моей новенькой прикроватной тумбе.

Думая о том, что, возможно, мне действительно стоит меньше работать, а моему организму нужна передышка и подзарядка, я уговорила мужа занять у его родителей денег и улететь туда, где море и тепло, прямо из питерской весны. Прочитанные на форумах истории о том, как после поездок на юг долгожданные две полоски на тесте наконец-то появлялись, особенно вдохновляли.

Где же тепло в мае? Это был следующий вопрос, ответ на который мне предлагалось найти. Об азиатских странах я тогда не помышляла, да и не полетишь туда на неделю. Зато мои еврейские коллеги подкинули отличную идею: Эйлат, южный город на Красном море, в Израиле!

За две недели до нашего вылета я листала новостную ленту, как вдруг споткнулась о заметку о том, что на Эйлат упала бомба, предположительно прилетевшая со стороны Египта. Обошлось без человеческих жертв, но я напряглась. Не отменят ли тур, стоит ли ехать, не пожалею ли я, и еще тысяча и один страх забурлили внутри меня.

Я не знаю, чего я боялась больше: того, что поездка сорвётся, или же того, что с нами может что-то случиться. Успокоил меня коллега Антон. Его родители и старший брат постоянно жили в Израиле, и он считал, что опасаться нечего:

– Брось, все будет хорошо. Сейчас, после падения этой бомбы, Эйлат стал самым охраняемым местом в мире. Бдительность и вся система безопасности приведены в 24-х часовую готовность, и если где-то сейчас можно не переживать по поводу бомб, так это в Эйлате.

Мы приземлились на военном аэродроме, где в тот день ожидался только наш самолет. Люди подходили к окошкам пограничников семьями. Всех ждали долгие и подробные расспросы: цель поездки, состав семьи, есть ли родственники в Израиле, кто собирал наши сумки. Кажется, этот экзамен мы сдали, потому что в наших паспортах появилось по характерному круглому штампу, с которым не пускают в арабские страны.

Пейзаж за окном напоминал съемки фильма про высадку на необитаемых планетах: сухая пустыня, барханы песка и люди с автоматами в небольших будках. Это все, что можно было увидеть по пути в Эйлат.

Оказалось, что выбранный нами отель находится не в самом городе, а в нескольких километрах от него на коралловом рифе и почти на границе с Египтом. Что ж, кто-то хотел моря и роскоши – все было в наличии, как-то: шикарный номер, балкон с видом на Эйлатский залив и частный пляж.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, проснувшись в огромной мягкой постели, первым делом мы… Нет, на море мы отправились немного позднее. Я мягко потянулась, вдыхая запахи лета, залетавшие из открытого окна. Мой сладкий зевок закрыл горячий поцелуй Дениса, и я почувствовала, как он подхватывает меня под поясницу, переворачивая и крепко прижимая к себе. Неторопливо, медленно, предвкушая целую неделю на море, мы наслаждались только друг другом, отбросив все лишние мысли, и, что самое важное, совершенно не по графику.