Ваш Бог, утративши терпенье, вас буду всемеро иметь…

(Что много так, спрошу, милейший?)… Мне справедливость по нутру

И в милостях поднаторевший зад кому надо надеру.

Бульдозером снесу высоты, где ложных чествовать богов

Вы собирались по субботам. Об ваши головы тельцов

Я разобью единорогов и прочую литую мразь.

Презрели вы заветы Бога, а это хуже чем маразм.

Всех истреблю, а ваши трупы сложу, как не ручную кладь,

Пошлю гремящие рок-группы останки ваши трамбовать.

Вас перееду как трамваем, и возгнушается душа

Моя повергнутыми вами (что раньше были кореша).

Угодья превращу в пустыню, святилища опустошу,

Разрушу капища, отныне свой нюх чрез вас не услажу -

Впредь не приму от вас Я жертву… (Привычную для многих стран,

Когда ответом на оферту на шашлыки идёт баран).

В погоне за чужим богатством ваш край враги заполонить

Придут ордой и изумятся: Как можно дом так запустить?

Промеж народов вас рассею, свой кукиш выкажу стократ…»

(Когда б не Божья дочь, Рассея, бездомным оказался брат.

Когда в Европы паны, доны с гонимых состригли шерсть,

Дала им Русь, сняв все препоны, в черте оседлости осесть.

С мацою породнится пряник, тулуп заменит лапсердак,

Ну, и по части возлияний брат оказался не дурак.

Когда ж в окопе с одной фляжки им пить придётся в декабре,

Сроднятся по судьбине тяжкой татарин, русский и еврей.

Будь ты хоть трижды полукровка или иных каких кровей -

Одна нас радует подковка на счастье у родных дверей.

Задаст вопрос случайный зритель: Что в будущем Рассею ждёт?

– Вы о России не грустите, иных она переживёт,

Чужого сглаза снимет порчу, всё перетрёт в муку, Отцу

Предложит то, что Он захочет – хоть мамалыгу, хоть мацу).

В жертвенник жертву иль в топку пихали

(Как на гражданской японцы Лазо),

Кто из сжигаемых благоуханней -

Мне разбираться совсем не резон,

Слышу я звон, да не знаю где он.

В списке подробном для жертв приношений

Словно по стаду по Книге бродил,

Встретил главу о греховных сношеньях,

Весь встрепенулся, как юный дебил,

Даже на кухню за стопкой сходил.

Весь на себя компромат, папарацци,

Мысленно я, как пасьянс, разложил.

Самое время пришло разобраться:

Если когда-то я славно грешил,

Этим Провидца гневил иль смешил?

Бог с Моисеем опять говорили:

«В стан, Моисей, торопись со всех ног

И объяви ты сынам Израиля

Прежде всего: Я Господь, Я ваш Бог,

Всех добродетелей ваших исток.

После Египта обычаев хамских

Не повторяйте! Бо-бо Аз воздам.

Впредь по делам той земли Ханаанской

Не поступайте, когда, господа,

За Иордан мы придём навсегда.

Подразвратились в земле вы Египта,

Разбаловали не крайнюю плоть.

Впредь по законам Моим лишь живите,

Будете живы. Я Бог, ваш Господь,

Мне ли зов плоти не перебороть?

К родственнице по кричащей той плоти

Не приближайся, беги за версту,

Дабы с кузиной иль с собственной тётей,

Женскую вдруг ощутив доброту,

Не погрузиться в её теплоту.

Мать и отец, с ними беспрекословен

На открывание тела запрет.

Много веков по канонам церковным

Хам осуждался – за сдёрнутый плед

С пьяного Ноя прощения нет.

Жёны отца, их запретны ланиты,

Муж и жена, это всё одна плоть,

И как бы ни был тот плод аппетитен -

Не открывай наготу. Я Господь,

Зов плоти призванный перебороть.

Тёти, по матери сёстры, кузины,

И по отцу тот же список открыт,

К ним с похотливой не лезь образиной -

Схватят без платья, враз будешь убит,

Мужем прибит иль камнями забит.

Нехорошо брать с женой сестру в пару.

Впрок не бери, что не съесть до поры.

Только когда по своей справишь траур,

Сможешь сестры наготу приоткрыть,

Вспомнив свою молодецкую прыть».

(Годы нам волосы рвут, лиходеи.

К осени полным бывает амбар.

Сёстры жены тоже не молодеют.