Еще одно сомнение:

– А Лучник не за ней помчался?

– Не думаю. Д, Авур – не Тысячеликий, – он так и научился путешествовать по Пространству-Времени. У него много подельников, но ему сначала необходимо обрести тело.

– Тело он мог обрести и здесь. Чье-то, из армии Драма.

– Вряд ли? Д, Авур слишком привередлив, чтобы воспользоваться телом тарлата. Особенно после ….

– Что же там произошло? И где это было?

– Здесь. А что? Частично ответ можно найти в твоем сне. Помнишь? Меч освободил кумпа.

***

Раненый отравленной стрелой, кумп появился возле кузницы Гефеста, словно по заказу. Гефест еще сомневался в древнем-древнем рецепте, предписывающем закалить меч в двух кровях: дракона и кумпа.

Знакомые Гефесту драконы щедро поделились своей кровью, но знакомых, – и незнакомых тоже, – больше у Гефеста не было. И, вот, НА ТЕБЕ!

Кумп сам лег на закалочное ложе, а, когда кровь вокруг раны запеклась, сам прокусил себе лапу.

– Кто тебя так? – Суетился возле кумпа Гефест, гадая, чем помочь раненному зверю.

– Сделай Меч, и он сам найдет моих обидчиков. – И кумп умер.

Эту предысторию Велес знал, и знал, что Меч уже сражался с тарлатами, но, почему именно сейчас Меч освободил кумпа, было ему совершенно непонятно.

«Возможно, те обидчики находились среди тарлатов, но вряд ли Меч освободил бы кумпа ради рядового тарлата.

А это – уже горячо.

Кто мог поднять тарлатов, кроме самого Драма, и вопреки ему? Д, Авур? Нет, это отпадает: тарлаты поднялись, когда д, Авур еще был жив. Отпадают и Тысячеликий с Безыменной. Кто? Мора? Вряд ли. Большинство тарлатов – змеееды, а не змееносцы, хотя довольно часто уродуют себе лица змеиными укусами».

Ответ уже напрашивался, но Велес, раз за разом, упускал что-то очень важное.

«Надо начать сначала. Драм сам повел свою армию – факт неоспоримый. Повел каналом, о коем не знают ни Круг джинджи, ни Древние Боги. Это – тоже факт».

И снова мысль уперлась в необъяснимую преграду.

«Начало? С этого и надо было начинать. Меч изготовлен так давно, что состарились Древние Боги и Древние книги. И в этом „так давно“ и скрыт секрет. Скрыт, но не весь».

Опасаясь сотворить непоправимое, Велес всегда интуитивно гасил интерес к судьбе Создателей Петли Времени и Лабиринтов. Не потому ли он и сегодня не спешил к Кристаллу Истины. Либо знал, что незачем спешить, ибо открытие поставит все с ног на голову. Кто же мог подумать, что и самострел, и стрелы к нему изготовил сам Гефест? Первая стрела поразила Са Тала, Но Арель вытащила его с Того Света. Вытащила, но Стрелу не догадалась уничтожить, – и она настигла кумпа. Когда Гефест извлекал ее из тела кумпа, он не мог не узнать «свою» стрелу. Узнал, и в отчаянье изготовил еще три Меча – Триаду, – в надежде, что они защитят продолжение Са Тала. Но он опоздал, – вторая стрела – Стрела Времени – уже была выпущена, и ее жертвы были обозначены.

***

Склоняясь под неодолимой тяжестью открытия, Велес медленно двинулся к себе в келью. Ему уже было не до своих спутников, и, казалось, он оглох и ослеп. Еще бы. Гефест, как известно, выковал три стрелы. И теперь Велесу предстояло вычислить, две, или три стрелы уничтожены? Строгор сжег стрелу, поразившую Лаки, но не уничтожил наконечник. Считается, что тот таинственный убийца заполучил наконечник, напитал его новым ядом, и, приладив к новой стреле, пустил ее вспять.

«Вспять?».

Велес уже в сотый, поди-ка, раз перебирал «стержни малаи», но искомый так и не попался.

«И что же? Кто-то прокрался в келью, и похитил стержень? Но для того, чтобы похитить, надо уметь читать стержни без цилиндра. Это могли только Лаки, Белый Волк, он сам и еще двое джинджи, коим Велес доверял, как самому себе. Кто еще?».