Думалось, поскольку Абсол настоль отстал от времени, – того, житейского, – что забыл о том, что кроме Белого Волка могут быть и другие опасности. Запоздало вспомнил о них и д, Авур. Помнил только о Лучнике, но тот в другом месте должен быть.

А главной опасностью оказалась Даугратинья. Она – не Лучник: кого – кого, а ее-то на доверии не проведешь.

*

Вся «аварийная команда» отправилась на Марс, а ее оставили за Землей приглядывать, Тысячеликого и предательницу стеречь. Ну, и Беглую землю оберегать, знамо дело.

Абсол ей ведом, но никак не ожидала его здесь встретить, да, к тому же, не чаяла она, что и д, Авур рискнет сюда пожаловать.

Но один пожаловал, а второй рискнул.

И на Науку Чаяний сетовать не пристало, – Древняя она, к новым веяньям не приучена.

Сетуй – не сетуй, но не уследила Даугратинья, как на Землю Кристалл джинджи-малаи проскользнул.

Не уследила, и могла бы, вообще, не знать, кабы не потянуло д, Авура Враново болото прощупать.

Там и нарвались они на мечников. Не нарвались, знамо дело, а только засветились. Абсола прежде только Тартар и знал, но времени столько прошло, что от Абсола одни наметки и остались, зато душа д, Авурова «в полный рост» проявилась.

*

– Сбежали они. – Кричал Фэрростт в сотовый телефон, словно хотел, минуя телефон, докричаться, но только ворон распугал.

– Застоялись вы там лишку, – вот, вам и кажется. – Даугратинья чуйке своей все еще доверяла, но и мечники не успокаивались:

– Они это. Точно, они. Тысячеликого, видать, ищут.

«А мне где Тысячеликого искать? Живал он рядом с еродромом у одного старика полоумного. Долго жил, да старик богу душу отдал, а Тысячеликий в тот же день пропал. Сам пропал, а не шкурку сменил».

– Придется вам, однако, еще на Врановом болоте задержаться, а я Тысячеликого поищу. – Даугратинья телефона тоже страшилась, но не так, как Фэрростт, и держала его бережно, но трубку далеко от головы держала. Не мудрено, что мечники слышали плохо, и понимали через слово.

Даугратинья не стерпела, и, по привычке, вспылила:

– Оглохли вы там что ли, али спите? Не потому ль вам Абсол и примнился?

Но, наконец, они поняли, – и Даугратинья смогла поисками заняться.

Поисками – это слишком громко сказано. Попробуй пойти по городу, и отыщи Тысячеликого, либо Безыменную, особенно, если эти имена называть. Да, тебя первый же полицейский либо в КПЗ свезет, либо в «дурку» сдаст.

Тут бы Милея – в помощь, а его-то еще труднее найти. Кажись, ентого и на Земле нет.

Ох! И натерпелась Даугратинья, пока на след вышла, да, чуть сама и не влипла. Это по-современному, а по-прежнему – все мысли из головы одним махом вымело. Кроме одной.

Нос – к носу, стало быть, и столкнулись. С мужиком тем. Бомжами ныне таких кличут. Ну, бомж – не бомж, – вечерело уже, – с ходу и не разберешь, – но испугались оба. Этот доходяга – как отпрыгнет в сторону, да как заорет, и… рысью между изгородей, – только борщевик на фоне закатного неба трепещется.

А второй ….

Вот, его-то Даугратинья одним взглядом признала: явление народу, – не Христа, конечно, – Абсола, но и это тоже явление.

Стало быть, первый-то не так просто в бегство ударился. Если Фэрростт его узнал, то ей сам Бог велел.

А она могла бы и не узнать, – только бомж в д, Авуре и остался.

Долго она провожала взглядом беглецов, да кулечки свои вслепую перебирала.

*

– Чего ты этой старой перечницы так испугался? – Абсол догнал д, Авура уже у леса.

– А ты ее, как будто, не узнал?

– Ее? С какой стати? – Немного смешался Абсол, и на окраину города уже опасливо оглянулся.

– Даугратинья это. – Еле слышно прошептал д, Авур.

– Даугратинья? Никогда не слышал о такой.