Может быть, прав Магистр Астр? Он приезжал в лабораторию вчера вечером, когда в бесконечной череде дождей образовалось «окно».

Магистр спокойно выслушал путаную речь расстроенного Страта, посмотрел на то, что юноша пытался сделать, и, уже уходя, предположил:

– Эти цилиндры – из «Небесной Колесницы Белого Волка». Не спорь, – это так. Сегодня ночью планета, наконец-то, входит в сектор влияния нашего созвездия – Созвездия Волка. Я, признаться, мало работал с кристаллами, но могу предположить, что у тебя все получится.

Страт проводил Магистра до паровой машины.

– Желаю тебе удачи. – Астр крепко пожал руку Страта, и слегка придержав ее в своей руке, другой своей рукой показал на «связку звезд». – Там наш дом.

Магистр уехал, а Страт еще долго смотрел, как все чаще созвездие то закрывается, то открывается, и, кажется, зовет к себе.

А в полночь снова зарядил дождь, и лил, не переставая, уже больше половины суток.

Марик нашел Трубача у Красных Раскопов.

– Что-нибудь с домом?

– Нет, с ним все в порядке, но я проявил вольность, и пустил в него многодетную семью.

– Извини, я сам хотел это предложить, но закрутился с делами. И тебе веселее, и люди пристроены. – Трубач ответил крепким рукопожатием. – Следопыт тоже поселил у себя две семьи. Так что, если захочешь, можешь еще кого-нибудь вселить. Сам-то как?

– Отдыхаю. – Несколько пренебрежительно ответил Марик. – Не до Мироустройства, говорят, сейчас.

– Это понятно. У меня в сотне тоже ученых хватает. Вон, гляди, порошок взрывной сушат. Опасное это дело, оказывается. Вчера одного на куски разорвало, но здесь хоть деньгу платят.

– Следопыта давно не видел? – Но слышалось: «О Страте ничего не известно?».

– Позавчера приезжал. Помощи просил, но Полковник приказал на месте оставаться. Про Страта сказывал. В лаборатории отца он, сочиняет что-то, оружие какое-то, говорят. Так, вот, и живем. Пропитания еще хватает? Если заканчиваться будет, – не стесняйся, говори, завсегда поможет.

Увы, заморосил дождь, и Марик поспешил к дому, – не близок путь, однако.

И снова во сны Страта пришла незнакомка. С угрозами-уговорами, смысл которых один: «Татлаты уйдут, если Страт подарит ей свою любовь. И только-то». Но каждый раз, когда он готов был уступить, девица исчезала.

А этой ночью она осталась.

– Завтра татлаты закончат переброску плотов. Еще день – на погрузку пушек. А дальше, извини, я не смогу их остановить. – Девица казалась совсем огорченной. – Но я поняла, что мне не нужна твоя выпрошенная любовь. Мне больно, но без твоей любви мне не хватит силы повернуть татлатов обратно.

Она осторожно тронула его руку:

– Эта Империя уже неспособна возродиться. Пусть все идет, как идет. Татлаты изменят этот мир к лучшему. Изменят, – и растворятся в этом мире. Так было всегда. Это бывает больно, но оно необходимо.

– Ты кто?

– Та, кто тебя любит. Та, которая, вопреки требованию времени, все же, попытается вернуть татлатов.

Во имя нашей любви я готова погибнуть.

Он поверил всему. Всему, кроме последней фразы.

– Нет! – Он зло оттолкнул ее руку.

И ….

Он готов был уже броситься на помощь, но, падая из раскрытого окна, девица с противным смехом падала в бездну.

И почему-то переливался цветами радуги меч.

Меч переливался всеми цветами радуги. Страт зажмурился, чтобы прогнать наваждение, но, когда он вновь открыл глаза, игра радуг продолжалась.

Страт подошел к мечу, несмело дотронулся пальцем до клинка, – и отдернул руку, – меч оказался горячим.

Боясь убить надежду, Страт оглянулся на генератор. Не резонатор, а генератор, – так его назвал Магистр Астр.

Страту сначала показалось, что и цилиндр светится, но убить надежду оказалось проще, чем зажечь. Страт уже недоверчиво подошел к цилиндру. Зачем рождать, чтобы тут же убить?