– Я сделал примерно то же самое и примерно по тем же причинам, но на полгода позже. Закончил все пусконаладочные работы, ввёл клинику в эксплуатацию, сдал дела и уволился. Хорошее было время, впереди открывались громадные перспективы, я был уверен в своих силах, знал, как надо и как не надо работать, казалось, что можно весь мир перевернуть.

– Знакомое чувство, – ответил я, – только у меня это было уже во второй раз, первый опыт предпринимательства оказался не самым удачным, поэтому никаких иллюзий не было, к будущим переменам я относился спокойно, считая, что просто для этого время пришло.

– А я тогда вообще ни к чему не мог спокойно относиться, – сказал Игорь, – во всём видел крайности. Белое было слишком белым, а чёрное – чернее некуда, наверное, потому, что встретил её. Помнишь Машу? – Она была представителем поставщика медицинского оборудования. Первая партия пришла ещё при тебе.

– Нет, – ответил я, – не пересекались.

– А мы вот пересеклись, – сказал он. – Да так, что у меня башню напрочь снесло. Я раньше даже представить не мог, что такое бывает.

И Игорь достал фотографию.

Я посмотрел на этот плоский цветной кусочек картона, который не мог передать ничего, кроме изображения. На нём – на фоне какого-то развесистого дерева, стояла женщина лет 30 в полный рост. Она была в полупрозрачной накидке из шёлка, под накидкой, кроме купальника, ничего не было. – Стройные ноги, хорошая фигура, под купальником угадывалась красивая грудь, довольно короткая стрижка, миловидное лицо, губы изгибались в чуть заметной улыбке, а в больших глазах читалась лёгкая ирония.

Приятная женщина, на первый взгляд не красавица, но чем-то притягивала к себе.

– Снимок из Турции, всегда ношу его с собой, – объяснил Игорь. – Вроде бы и расстались уже давно, а всё никак не успокоиться. Смотрю на эту фотографию, вспоминаю, как всё у нас было – целых два года счастья – становится легче. Каких бы женщин ни встречал после неё, ничего не чувствую. В сравнении с ней всё становится серым и унылым, руки опускаются, ничего не радует.

– Ну, если так, – сказал я, – нужно же что-то делать. Встретиться с ней, поговорить, как-то исправить всё. Она замужем, у неё кто-то есть?

– Эх, Володя, если бы всё было так просто, – ответил он. – Исправить ничего нельзя. Что тут можно исправить, если она меня не любит? А встретиться с ней…, мы в принципе и не расставались, она была и до сих пор остаётся одним из учредителей в нашей компании, правда, последнее время мы с ней видимся редко, это тяжело для обоих, благо возможности для этого есть – совместных проектов у нас не осталось.

– Что-то я не пойму, – сказал я. – Слишком у вас всё запутано.

– Да что тут непонятного? – Всё предельно просто, почти классический случай…

После того как ты свернулся и уехал, остались работы по газовой котельной, системам отопления, вентиляции, электрике, автоматике и, наконец, медицинскому оборудованию, поставками, монтажом и пуско-наладкой которого, занималась Маша.

Оборудование дорогое, не всё билось по номенклатуре. Как обычно, при отгрузке кое-что перепутали, сроки сдачи объекта могли сорваться, а это, сам понимаешь, и штрафные санкции, и рейтинг. Но Маша выполнила всё просто блестяще, нашла варианты замены, всё согласовала, организовала доставку, ускорила работы по монтажу и пуско-наладке, в результате у нас даже остался некоторый запас по времени.

Она прекрасно умеет работать. Как ураган, сплошное движение, десятки разных вопросов решает на одном дыхании и увязывает их между собой. Просто чудо, а не женщина.

Тогда нам приходилось с ней плотно взаимодействовать. Я предоставлял ей фронт работ и контролировал готовность смежников – электрика, водопровод и другие сети.