Опустив голову, юноша побрёл куда-то дальше, почему-то не поднимая взгляд на темнеющее небо, манящее и затягивающее взор, проясняя мысли и чувства.

Завтра должно отплыть судно, наметив курс к мастеру, который сможет починить двигатель и возобновить работу в городке. Грэгард тяжело вздохнул…

«А ведь Тая права!..» – промчалось в голове. Вскоре все наверняка начнут искать виновного в произошедшем. И он как нельзя лучше обычного случая подходит на эту роль…

В задумчивости он поднёс руку к губам. Но кто поплывёт за мастером?

«Дженк!» – глаза юноши заблестели новым планом.

Этой ночью шёл довольно сильный дождь, спадая на город крупными золотистыми каплями в свете одинокого фонаря с холодными серебристыми отблесками узенького ободка растущей луны и звёзд, проглядывающих из-за полупрозрачного и какого-то воздушного, рыхлого пепельного облака. Капли отбивали ритм, превращающийся в гармоничный и убаюкивающий шум. Но как бы дождь ни убаюкивал напряжённые мысли, всё вокруг, весь город словно бы дребезжал тишиной сотни таких дум. И ту тишину не мог заглушить даже сладкий томный шум летнего ночного дождя.

Но теперь по светло-лазурному небосводу снова плывут объёмные кучевые облака, создавая вдохновляющие любого художника картины, словно нарисованные маслом на необъятном просторе небесного холста, великолепие которого трудно вообразить, воспринять всецело, невозможно одним лишь взором оглядеть его весь, как нелегко и ощутить, понять всю ту глубину, объём и объёмность этих пространств. Приоткрывая эти ощущения и чувства, кажется, что приоткрываешь и что-то такое же необъятное, всеобъемлющее и светлое внутри… Что-то твоё, ты… Что-то чистое и готовое к свершениям.

В приоткрытое оконце задувает свежий ветерок, принося с собой сладковатую влагу летнего утра после, казалось, совсем недавно прошедшего дождя.

Ещё не открыв глаза, девушка полной грудью вдохнула ту палитру невесомых, ещё каких-то чистых ароматов, долетевших до неё лёгкой прохладой нового дуновения. Сделав краткий, осторожный и поверхностный выдох, она вдохнула вновь, но то ли сменился ветер, то ли от неполного выдоха было трудно испить до дна эти свежесть и аромат. Нарочно долго и напряжённо выдыхая, пытаясь расслабить грудь и в то же время боясь упустить мгновения нового дуновения, Таисия, почувствовав лёгкий ветерок, вновь сделала вдох, на этот раз ощутив его, время, мир, себя. Но всё же он не был так глубок и лёгок, так полон, как тот первый – спонтанный и неожиданный, но в то же время долгожданный тихим предчувствием, лишённый напряжения и страха.

Девушка раскрыла глаза, любуясь и в своём роде изучая комнату в этот час, когда только набирающий силу ласковый свет рассеивается по всему помещению, лишь начиная отбрасывать от предметов длинные, ещё светлые и какие-то расплывчатые, туманные тени. На часах было ранее утро. Такое, с которого лишь недавно начал свой отсчёт световой день, такое, с которого только-только можно считать это время суток утром.

Вскоре свет, будто оформившись в лучи, стал падать на кровать, повторяя контуры окна. Он отражался от соседнего дома, словно возвещая девушке о начале дня.

Таисия смотрела на плавные движения занавесок, раздуваемых лёгкими дуновениями ветерка. Сердце, подхваченное неуловимой тревогой, отбивало учащённый ритм. Девушке больше никак не удавалось уснуть. Она отвела взгляд от окна. Сегодня никуда не надо было идти, и это едва уловимое осознание лишь настораживало и пугало своей неизвестностью, ведь каждый ныне прошедший день был, насколько это представлялось возможным, известен своим распорядком: как утро сменяет вечер, так и девушка шла в цех и обратно. И в этом порядке не было ни одного иного, «неизвестного» дня. Что ей делать сейчас?..