– Ага, – Роберт уставился в свой стакан. Скотт Харден и его чудесное освобождение – последнее, о чем он хотел слушать.

– Вы слышали об этом, да? Ну, о том пропавшем парне, которого похитил серийный убийца? Он сбежал от него.

Пропавший парень. Не Гейб, который не смог сбежать. Скотт Харден. Везучий Скотт Харден.

Эмоции Роберта вспыхнули, когда телеведущие рассказали о побеге и воссоединении семьи. Повествование сменилось на короткое изложение истории Кровавого Сердца, поэтому он залпом осушил остатки разбавленного виски. Когда упомянулось имя Гейба, он с силой опустил стакан. Вытащив кошелек, он достал двадцатидолларовую купюру и положил ее на барную стойку.

– Спасибо.

– Не за что.

Его тревога возросла, когда он снова услышал имя Гейба. Показывали ли они фотографии? Как его босые ноги свисали из-под брезента? Его окровавленную куртку?

Он выбрался из лобби на улицу и увидел такси, движущееся по дорожке в его сторону. Подняв руку, чтобы привлечь внимание водителя, он закрыл глаза, но не смог отогнать изображение, которое они всегда показывали. Его сын в футбольной куртке, улыбающийся в камеру, на снимке, сделанном всего за восемь недель до его убийства.

Нита Харден предполагала, что ее сын будет тощим. Каким-то образом, вопреки законам природы, он стал толще. Теперь, когда он сидел в кабинете в вольтеровском кресле, белая рубашка на пуговицах туго обтягивала грудь, испещренную маленькими, покрывающимися корками ожогами от сигарет. Сидящая перед ним детектив Эрика Петтс поправила настройки диктофона, а затем положила его на колени. Она была первой, кто оказался в доме после исчезновения Скотта, и именно она выслушивала бесчисленные вопросы, слезы и жалобы от Джорджа и Ниты во время его отсутствия.

– Если вы устанете или захотите прерваться, дайте мне знать. И не спешите, если вам нужно обдумать вопрос, – детектив подалась вперед, полностью сконцентрировавшись на Скотте.

– Хорошо, мэм, – он был таким вежливым мальчиком. Это было единственное, с чем Джордж хорошо справился. Еще в первом классе Скотт научился говорить «пожалуйста» и «спасибо» даже раньше, чем выучил свою фамилию. Она преисполнилась гордости, глядя, как он потирает красивое лицо.

– Так, мы это записываем, просто чтобы ничего не упустить, – второй полицейский устроился в третьем кресле. Детектив Эд Гарви был большим, крепким мужчиной в очках. Он всегда излучал отчетливую недружелюбную атмосферу, как бы говорящую «уберитесь с дороги и дайте нам сделать свою работу», что выводило ее из себя. Но теперь, когда Скотт был дома, его настрой сменился подозрительным, хотя она не могла понять, по отношению к кому.

Нита прислонилась к стене, сцепив руки и наблюдая за тем, как Эд предложил Скотту газировку. Ему не нравилась эта марка, поэтому она вышла из комнаты и прошла по дому, спеша на кухню. В большом двойном холодильнике она нашла банку газировки. Вернувшись в кабинет, она тихо подошла и поставила ее на стол возле него.

– Спасибо, мам, – улыбнулся он.

Эрика кашлянула:

– Как вы, Скотт?

– Хорошо, – он робко улыбнулся. – Рад быть дома.

– Не сомневаюсь, – она коротко рассмеялась. – У вас есть какие-то большие планы?

– Ну, мама сегодня вечером сделает лазанью. Я очень этого жду. А потом мы посмотрим «Крепкий орешек».

Нита предложила менее жестокий фильм, но Скотт закатил глаза и переманил Джорджа на свою сторону. Она предложила поставить в его комнате раскладушку, но муж пресек эту идею, твердо покачав головой.

– Отличный фильм, – вставил Эд. – Обожаю Брюса Уиллиса.

– Ага, – Скотт открыл банку газировки.