Мантисс было бы приятней, если бы Уильям все же оказался авторитетом. Тогда зона комфорта для нее разрослась бы на весь этаж, ведь уважаемый доктор хорошо относился к новой сотруднице. Плюс такого положения очевиден, однако в самом начале работы необходимо испытывать трудности, чтобы быстрее найти неудовлетворяющие факторы и собственные недостатки, мешающие с ними совладать.

Раз авторитетным лицом был не Уильям, Хельге предстояло отыскать такого человека и присвоить ему определенный статус. Доктор Траумерих был не единственным ведущим специалистом в команде – Стив Амберс исполнял роль отнюдь не второго плана. Он был ответственным за исследования в лаборатории на этаже и нередко пропадал там. Когда Мантисс заставала его в офисе, он являл собой пример сосредоточенности и ответственности. Не стеснялся выговаривать Лесси за минутные опоздания и следил, чтобы все лежало на своих местах, то есть как он привык. Педантичность, видимо, развилась в нем еще в утробе матери, раз к тридцати годам достигла такого уровня, а пунктуальность заматывалась узлами вокруг всего, что он делал. И еще Амберсу был свойственен пофигизм – ко всему, что непосредственно не относится к его работе. Поэтому Хельга не удержалась и прозвала Стива «Принципом трех П».

Он лучше многих подходил на роль лидера, хотя только время покажет, являлся им или нет. Мантисс со дня знакомства неоднозначно относилась к этому человеку. Амберс много важничал и порой в спешке мог бросить что-нибудь резкое и обидное, пусть и не со зла. Однако эти качества ни на что не влияли. Они могли мешать приятной коммуникации, установлению дружеских отношений, к которым Хельга все равно не стремилась, но не превращали доктора в эгоиста или невыносимого задаваку. И пусть манерность Амберса немного нервировала, Мантисс не сказала бы, что копила неприязнь к коллеге, как это делала, например, Лесси.

– Я сама тут относительно недавно. Через пять дней исполнится ровно шесть месяцев, – рассказывала девушка со смешной сумкой. Звонки на время прекратились, и Лесси оторвалась от монитора. – Но этот Амберс успел засесть мне в печенках.

Хельга понимающе кивнула. Поначалу, планируя собрать по крупицам информацию о людях вокруг, об их взаимоотношениях, недостатках и достоинствах, она подумывала порасспрашивать коллег. Ведь это часть ее работы – задавать вопросы. Но вовремя поменяла стратегию и выбрала роль благодарного слушателя. Лучше спрашивать о каких-нибудь мелочах, показывая свою заинтересованность в жизни других людей. Вскоре они и не заметят, как сами начнут рассказывать то, что Хельга на самом деле хотела услышать.

– Он кажется тебе вредным?

– Еще каким! – пользуясь тем, что докторов в офисе не было, воскликнула Лесси. Она вертела в пальчиках карандаш и бездумно черкала узоры на клочке бумаги. – Он ко всем придирается, особенно к женщинам. Чертов сексист! На моем прошлом месте как бы двух парней уволили за уничижительные шуточки… ну, еще за нетрезвое состояние… А этот, блин, даже извиниться не подумает.

Лесси непроизвольно вставила кончик карандаша между зубов, опомнилась и хотела вынуть, но, посчитав Хельгу «своей», продолжала его покусывать. Кто-то курит, кто-то грызет, а кто-то посасывает подвернувшиеся под руку предметы, справляясь тем самым с напряжением. Мантисс всегда удивляли привычки нервно тащить в рот что ни попадя, хотя она сама страдала из-за своих обкусанных ногтей и ободранных заусенцев. Непогашенный сосательный рефлекс во всей красе.

– Наверное, ему стучали по макушке на прошлом месте, и теперь, заняв хорошую позицию, он… м-м, как бы отыгрывается на младших сотрудниках, – предположила Лесси.