Риззо отмахнулся и открыл следующую бутылку.

– Да ладно, все поймут, что я по приколу ее нацепил. Мои фанаты так точно.

Эмили вздохнула, стараясь не повышать голос.

– Может, и поймут, только не все. В частности, евреи. И те, кто считает, что холокост – ужасное преступление, а таких много, поверь. Твои спонсоры – «Юникло», «Лексус» – точно будут не в восторге. Да и «Сони» тоже. У меня есть план, который сработает на сто процентов. Если сделаешь, как я скажу, то гарантирую, что все будет в порядке.

Риззо не слишком впечатлился, однако, смотрел на нее, выжидая.

– Я позвоню знакомым журналистам и расскажу, что ты думал, будто свастика – древний буддистский символ мира. Будешь косить под дурачка, главное – не переигрывай. Представим все так, будто ты напутал по молодости и по неопытности, никого не хотел обидеть. Прочел про символ в буддийских текстах для медитации и решил, что он про мир и все такое.

– Косить под дурачка?

– Ты не дурачок, конечно. Это всего лишь роль.

Риззо молчал, и Эмили продолжила:

– Устроим тебе интервью в солидных изданиях. Будешь сокрушаться, извинишься перед всеми. Сделаешь пожертвование в Антидиффамационную лигу – организацию, которая защищает евреев. Сходишь в Музей холокоста, встретишься с каким-нибудь раввином, все перед камерами. Покаешься, что все напутал, а на самом деле ты хороший парень. Будешь твердить это везде, где только можно, пока не превратишься в поборника мира и защитника угнетенных народов. Поверь мне, все устроится, если действовать по моему сценарию.

– Умно, – кивнула Элен. – Отличный план.

– Ты серьезно? – взвился Риззо. – А по мне, дикий бред. Чтобы я шел и всем рассказывал, какой я идиот?

Эмили почувствовала, как напряглась Элен.

– Короче, полная хрень. Это все ни к чему.

– У тебя есть другие предложения? – спросила Эмили как можно спокойнее.

Он и правда полный тупица. Как она и думала.

– Ну, я напишу пост и скажу, что прикололся – Новый год же, все дела. Я ничего против евреев не имею и никого бесить не хотел. У меня агент – еврей, и бухгалтер, и все юристы. Мои фанаты знают, что я не хейтер.

– Риззо, точно могу тебе сказать: ответ в духе «у меня есть друзья-евреи» не годится. Даже если выложишь в «Снэпчат» извинения – мол, ребята, виноват, – так просто не сработает.

– Если выложу в «Лингере», сработает.

Эмили понятия не имела, что такое «Лингер», однако не собиралась в этом признаваться.

– Риззо, это моя работа. Я восстанавливала репутацию Бена Аффлека после интрижки с няней, и Джастина Бибера после тех тупых картинок, и Кевина Спейси после истории с четырнадцатилетним парнем. А еще разбиралась с кучей скандалов с вождением в нетрезвом виде, и с политическими заявлениями на вручении «Оскара», и с клептоманией. А с утечкой откровенных фото имела дело столько раз, что все не вспомню. Я могу помочь тебе.

– Спасибо, я подумаю и перезвоню.

Эмили не успела очнуться от ступора, как он вышел из зала и закрыл за собой дверь.

Элен пожала плечами:

– Вот такой он. Но он знает, что ты права.

– Серьезно? Мне так не показалось. К тому же время не ждет, я уже видела его снимки в «Радар-онлайн». Он сам-то их видел?

– Слушай, я с тобой согласна на все сто. Давай я с ним поговорю, когда он чуть остынет, и перезвоню тебе. Ты не уедешь?

Эмили кивнула, хотя планы еще не строила. Она примчалась сюда прямиком из аэропорта, думала, будет занята у Риззо до вечера, а потом сразу в отель. А теперь? Они ведь не подтвердили, что нанимают ее.

Элен проводила Эмили до двери, где уже ждала служанка с ее чемоданом.

– Спасибо, что так быстро приехала. Я позвоню в течение часа, хорошо?