Арт к главе

– Да, да, войдите, – послышался старческий скрипучий голос.

Я вошла в кабинет, где за письменным столом в кресле сидел очень старый мужчина в длинной мантии, его лицо было омраченным и сосредоточенным. Его глаза, казалось, видели сквозь меня.

– Вы – ректор Абсалом Финчер? – спросила я, пытаясь сдержать трепет.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

– Кто вы и что привело вас сюда? – спросил он, указывая мне на кресло.

– Меня зовут Лидия Алмирз, – произнесла я, сжимая игрушку и платок в руках, – у меня пропал ребенок. Могила его исчезла. Я пришла к вам за помощью. Пожалуйста. Любые деньги. Я умоляю вас!

– Так, успокойтесь, и объясните мне все, что случилось, – произнес ректор, а я обрадовалась, что он не такой, как его описывали там, внизу.

Я ему все рассказала. С самого начала. Старик слушал меня, кивал, вздыхал, а я смотрела на его морщинистые руки с надеждой.

– Я вас услышал. Что ж, давайте попробуем найти вашего ребенка, – заметил он. – Я вообще-то не люблю практиковать эту магию. Но однажды из Академии пропала девочка. И тогда я впервые решил воспользоваться этим заклинанием. Конечно, теперь я могу куда больше, чем тогда. Так что мне понадобится ваша кровь.

– Вся? – прошептала я.

– Нет, совсем капелька, – улыбнулся старик. Он достал какую-то мрачного вида чашу, а я протянула ему руку без единого сомнения. Пока ректор что-то мешал, я видела, как подрагивают мои бледные тонкие пальцы.

Я вспомнила тот день, когда пришла сдать кровь на анализ в частную клинику. Светлый, яркий день не предвещал ничего плохого. И настроение было каким-то солнечным. На вечер у меня были огромные планы, поэтому обычную процедуру я рассматривала как просто маленькую формальность. Я помню, как села на стульчик, как медсестра достала несколько флаконов. Я старалась смотреть в окно, где вовсю бушевала весна, стучась цветущими ветками в стекло.

А потом я почувствовала, как мне стало плохо. Все вокруг смазалось и поплыло. Последнее, что я слышала, так это голос медсестры: “Господи, она не дышит!”. Это случилось семь лет назад.

– А теперь мне нужна капля крови, – послышался голос ректора, которые вывел меня из воспоминаний, а я шумно втянуло воздух сквозь стиснутые зубы.

Маленькая капля упала в черноту кубка, а ректор заглянул в черноту. Я тоже заглянула в черноту, затаив дыхание. Видимо, он что-то видел, в отличие от меня. Поэтому мне оставалось ждать, когда прекратится задумчивое: “Ага… Та-а-ак…” и наконец-то наступит ясность.

– Ну что я могу сказать? – вздохнул ректор. – Либо магия рода, в который попал ваш ребенок, очень сильная и скрывает его ото всех.

– Укрывает нарочно? – спросила я, дергаясь.

– Нет, это, скорее, такая особенность родовой магии. Она слишком сильна, чтобы через нее пробиться заклинаниям, – вздохнул ректор. – Все это было нужно для защиты семьи от проклятий и порчи.

– Понятно, – вздохнула я.

– Либо ребенок мертв, – негромко произнес ректор, опустошая кубок заклинанием.

– Не может быть, – простонала я, пока сердце держалось за соломинку надежды, чтобы снова не утонуть в море горя.

– На моей памяти есть две семьи с такой сильной магией. Правящая династия. И династия военных, Моравиа. Но никто из них не объявлял о ребенке, – произнес ректор, а его сухая рука легла поверх моей руки. – Мне очень жаль.

Арт к главе

– Моравиа, Моравиа, – прошептала я, понимая, что королевская семья сразу же бы объявила о ребенке. К тому же их жизнь постоянно под прицелом любопытных глаз. Все знают какими духами пользуется королева, и сколько пшиков она делает. Жизнь королевской семьи всегда на виду. И ребенка утаить у них бы не вышло. Значит, надо попробовать написать семье Моравиа.