— Ладно.

— Что? Не поняла.

— Думаю, ты права, нам давно пора попробовать жить вместе, а сейчас, — я мельком глянул на дверь, за которой наверняка притаилась длинноногая шпионка, — отличный повод.

Дина шумно вскрикивает, запрыгивая на меня всем своим немаленьким весом и хочет потащить в комнату для закрепления договоренностей, но я целую ее, постоянно думая, что за нами наблюдают, а потом позорно сбегаю в кабинет, собираясь на пару часов погрузиться в работу. Правда, когда прихожу в себя, оказывается, что прошло всего пятнадцать минут. Остается только схватиться за голову и отправиться на пробежку. Как часто я теперь буду убегать из собственного дома?

Выхожу из кабинета, и тут же включается сигнализация в виде орущей подо мной крысой.

— Не нашел лучшего места для сна, крысеныш?

Он убегает, а я иду в спальню переодеваться, а когда заканчиваю, слышу смех. Это еще что?

Они сидят на кухне и что-то бурно обсуждают. Серьезно? Я даже глаза протираю.

— О, ты на пробежку? — задает вопрос Дина и я киваю, не глядя на стоящую за плитой Леной. За плитой. Она что же, теперь решила найти другой путь к моему сердцу, раз через постель не вышло? Но пахнет вкусно, вопросов нет. Я даже смотрю на кухню, которую видно из прихожей. Они снова смеются. И на этот раз я кидаю взгляд на Лену. И лучше бы я этого не делал. Теперь на ней другой костюм. Ядовито-розовый комбез кошки. Мягкий по виду, а когда она поворачивается, то я просто охреневаю: на заднице какие-то кнопки. Ясно, конечно, для чего. Но блядь!

Я убегаю. Реально сбегаю из дома.. От своих мыслей, от Лены, которая приехала сюда меня в оборот взять, от Дины, которая уже надела на меня брачный хомут. От себя, желающего посмотреть, как танцует теперь Лена.

Вернувшись домой спустя почти час я осторожно шагаю на кухню. Теперь вот можно и пожрать этих вот сырников, которые она делала, судя по запаху. Но их нет. Лены тоже нет. Дины. А кухня такая же сверкающая, как была. Мне же не могло все присниться?. И лай шавки это доказывает. Я тут же смотрю в холодильник, потом по шкафам. Нет сырников! А еще нет творога, который я приготовил для себя. Яиц и молока.

— Лена, — стучусь я к ней в комнату, в волнении ожидая, когда она выйдет. Она и выходит, только теперь в кожаных штанах и белой, плотной водолазке. И да, у нее все еще есть грудь. — Когда ты успела переодеться?

— Это несложно. Снимаешь одно, потом натягиваешь другое. — Не надо мне про снимаешь и натягиваешь. Не надо!

— Я понял-понял, ты уже уходишь?

— Ну я приехала не прохлаждаться, а работать.

— Работать, — усмехаюсь. — Это ты про танцы?

— Я даже обсуждать это не буду. Вы чего хотели-то?

— Вы?

— Кирилл Сергеевич.

— Лена, давай ты не будешь меня бесить?

— Не буду, Кирилл Сергеевич, вот уже собираюсь уйти и вас не бесить. А через пару дней найду квартиру, чтобы тоже вас не бесить.

— Ладно, ладно, я понял, только не тараторь. Где сырники?

— Что?

— Сырники. Ты их готовила. По запаху понял.

— А, — усмехается она. — Так я себе сделала.

— Себе? — Я даже задыхаюсь от несправедливости. — Из моего творога и яиц?

— Ну это я куплю. Да ты не переживай. Тебе Дина приготовила овсяную кашу. Все по законам ЗОЖ, как ты и любишь. Ты извини, мне идти надо.

Она просто протискивается мимо меня и уходит. Даже не оборачиваясь, уходит.

— Стой! А с крысой что?

— Йорик уже гулял и кушал. Проблем тебе не доставит, пока! — кричит она и закрывает дверь, а я остаюсь в тишине. Потом сквозь оглушительный стук собственного сердца расслышал шум душа, очевидно принимаемого Диной. И мне бы к ней пойти после пробежки. Но я буду ждать, когда она выйдет. А в комнате меня ждет псина, вытирающая мокрую шерсть о мою подушку.