Он совсем чужой, и это пугает, но сбежать не выйдет. Дверь закрыта, машина заперта в его дворе. Да и как сбежать, если приехала на подписание контракта?

– Могу съездить в офис – это недолго, – предлагаю с излишним энтузиазмом.

Это такая хорошая отмазка, чтобы свалить прямо сейчас. Мысленно я уже сажусь в машину и еду в Барселону, чтобы ближайшим ночным корабликом уплыть на Балеары[1] к Маше, маме и Николь.

– Потом подпишем, – бросает через спину, – не суетись…

Не получилось. Вот блин!

Надо бы сказать, что завтра очень занята или планирую уехать в отпуск, а то этот самоуверенный мачо думает, что мне за радость каждый день к нему кататься. Но я не успеваю решить, какая ложь станет следующей – меня обескураживает его наглость:

– …Ну рассказывай, как ты тут живешь? Чем занимаешься, кроме ландшафта?

Голос звучит не особо доброжелательно. Никита словно не вежливо интересуется, а требует отчет! Тон такой выбешивающе-претенциозный, что я мгновенно закипаю. Так и подмывает рявкнуть в ответ, что это вообще-то не его дело, но если ему так интересно, то кроме работы я занимаюсь воспитанием его двухлетней дочери.

Естественно, сдерживаюсь. Шумно выдыхаю внезапную ярость, жую и облизываю губы. От волнения они пересохли. Молчу.

Никита стоит в кухне. Оборачивается, улавливает мое замешательство и предлагает:

– Хочешь вина? Виски?

– Воды, – подсказываю.

– Так и не подружилась с алкоголем? – хмыкает.

Ополаскивает свой стакан и наливает в него воду из бутылки. Протягивает мне.

– Я за рулем, – напоминаю. Выхватываю стакан и жадно пью. Так перенервничала, что умираю от жажды!

Он стоит рядом и пялится, как судорожно я глотаю воду с привкусом виски.

– Тут все пьют за ужином и садятся за руль, – напоминает, будто я не в курсе про допустимые промилле.

– Я сегодня даже не обедала, – признаюсь. – Боюсь, что на голодный желудок бокал вина меня убьет.

– Так давай поедим, ­– как ни в чем ни бывало предлагает этот нахал и впервые улыбается.

Совсем слегка растягивает губы, но лицо меняется поразительно. Я улавливаю знакомые черты того парня, которого любила до беспамятства, и залипаю. Несколько секунд мы смотрим друг на друга с давно прожитой и забытой теплотой и нежностью.

Нет. Так не пойдет. Он чужой муж, а у меня есть Дани. Я здесь только для того, чтобы подписать договор. Он – клиент компании, и больше никто – для меня.

Резко разворачиваюсь, подхожу к кухонному острову. С грохотом ставлю на каменную столешницу стакан, рядом кладу папку с бумагами.

– Никита Александрович, нам с вами нужно подписать документы и утвердить график работ и порядок расчетов. Сейчас идеальное время для посадок, поэтому с закупкой растений лучше не тянуть. В конце ноября в наших местах бывают дожди…

– Я предложил тебе поужинать, – недовольно перебивает Гордиевский за моей спиной.

– Зачем? – спрашиваю я с явным недовольством, но поворачиваться не спешу.

– Ты сказала, что голодна. Я тоже хочу есть. – Его невозмутимый голос приближается.

– У меня уже есть планы на вечер, – снова вру и не краснею.

Или краснею, но он все равно не узнает, потому что стоит за спиной.

– Жаль. Тогда перенесем встречу на завтра. У меня много вопросов и по контракту, и по проекту. Нужно обсудить перед подписанием.

Ну уж нет! Завтра я точно не буду с ним встречаться. Я в принципе не планирую с ним больше видеться. Разве что при подписании акта приемки работ, если на тот момент он будет здесь.

Набираю полную грудь воздуха, чтобы напомнить, что все вопросы мы закрыли письменно. Разворачиваюсь и упираюсь в его тяжелый и слишком близкий взгляд. Он прожигает насквозь, к чертям обугливая всю мою решительность.