– Ну, ты и Кончита, Даманов! – рычит в трубку Лаврентьев. – Скажи отцу, чтоб впредь предохранялся…

– Такой сон обломал… – поддакивает Нилов.

– На том свете отоспитесь, – хмыкаю. – Вставайте, и встречаемся в университетской столовке – как раз обсудим поездку на турбазу.

Всё ещё скуля, как побитые псы, парни отключаются, а я снова вызываю такси, потому что со вчерашнего дня дождь так и не закончился, и моя машина по-прежнему стояла на парковке универа. На пары не тянет совершенно, да меня и не колышут возможные проблемы из-за прогулов. Первым делом проверяю тачку, которая один хрен похожа на чёрта, покрытая грязным налётом и брызгами, а после тащусь в сторону столовой, зевая на ходу. На секунду опускаю взгляд и сталкиваюсь с кем-то плечом; поднимаю голову, и стискиваю зубы – передо мной стоял Грачёв Игорь собственной персоной и ехидно улыбался, прикусив спичку.

– Зрение подводит? – саркастично интересуется.

Позволяю себе беззаботно усмехнуться.

– А я уже давно говорю, что тебе пора к окулисту. Могу отправить к хорошему специалисту – хочешь?

К концу вопроса мой тон становится угрожающим, и ухмылка сползает с лица Грача; вместо этого он стискивает зубы и сжимает руки в кулаки, но его подоспевшие дружки уволакивают его на буксире куда-то в сторону главного корпуса. Эта наша война продолжается довольно давно – с тех самых пор, как мой отец уволил его отца, который был его правой рукой. За это я ненавидел родителя вдвойне: какого вообще хрена я за его грешки должен расплачиваться? Но Грач решил именно так – вместо моего отца отыгрываться на мне, типа я отвечаю за каждый его косяк, ага. Короче, с того дня три года назад, как он впервые наехал на меня, мы одинаково портили кровь другу, потому что я использовал любую возможность отомстить уроду.

И он снова напрашивался.

Едва Грачёв скрывается из вида, на мои плечи опускаются ладони.

– Спокойно, Месть, – машет рукой Тоха. – Сам знаешь, в семье не без удода.

– Однажды этот упырь допрыгается, и я припаркую свой кроссовок в его заднице, – качает головой Димон.

Хмыкаю и топаю в столовку, скинув с плеч руки парней; меня уже давно не задевают выпады Грачёва, но каждый раз, как он пытается это сделать, я вспоминаю, почему это вообще происходит, и начинаю злиться. Мне не хватает всего трёхсот тысяч, чтобы купить собственную квартиру и послать родителя к чёрту, иначе я бы уже давно рассказал ему всё, что я о нём думаю.

– Я слышал, у нас в этом году куча красивых первокурсниц на факультете, – ухмыляется Тоха.

– О, привет, Алина! – машет в сторону входа Димон.

Тоха моментом бледнеет, а мы с Ниловым отбиваем друг другу «пять» и ржём в голос, потому что в столовую никто не входил.

– Вот вы предатели! – отвешивает нам кулаками по плечам. – У меня чуть днище не вынесло!

– Слабачок ты, однако, Лаврентьев, – угарает Димка. – А сколько гонору, когда твоей подружки поблизости нет…

– Посмотрел бы я на тебя, будь ты на моём месте, – бурчит друг в ответ.

– Да ты хорёк скрипучий, – вскидывает брови Нил. – Вечно брюзжишь, как старая бабка! Как только Алинка тебя терпит?

– Вот на отдыхе и узнаем, – обрываю спор и зеваю в кулак. – Что там за турбаза-то?

Оказывается, девушки моих друзей имели в виду и не турбазу вовсе, а небольшое скопление деревянных домиков, построенных на берегу ещё во времена царя Гороха. Правда, парни заверяют меня, что в прошлом году там был основательный ремонт, и дома вполне себе сносные – особенно если в них проводить минимум времени. Прикидываю, кто из девочек в моей записной книжке меньше всего выносит мозг, и останавливаю свой выбор на Веронике, которой, по сути, плевать на всех, кроме неё самой. Мне всё ещё не нравится эта мысль, потому что снова придётся на несколько дней оставить мать без присмотра.