листва с деревьев. Подметала

бригада рынок, что пустынным

ещё был. Проходили люди,

спеша в метро. А я с невинным

лицом шёл спать. И кто осудит

меня за то, что я тружусь

иначе? Сам ведь расплачусь.

74

Да, я работал же когда-то

как все. 140 эр зарплата

моя была. И рановато

я просыпался – в шесть, пожалуй.

Зарядку делал. К остановке

шёл на «шестой» автобус. Мало

я поработал – был к винтовке

приставлен, – в восемнадцать лет

забрали в армию. Привет.

75

А поле армии работал

я грузчиком. Была охота.

Два года с молокозавода

не уходил – трудился на фиг.

Машины с тарой из-под млека

я разгружал, и друг мой Рафик

считал меня за человека

умнейшего, и он всегда

со мной советовался. Да.

76

Ах, кем я только не работал!

Теперь мне тридцать. Я измотан.

Зачем живу – не знаю. Что-то

утрачено, видать надолго.

Но вот уже и дом мой виден.

Залезу в ванную. Вот «Волга»

подружкина. Удел завиден

мой на ближайшие полдня,

а остальное всё фигня.

77

Спиртным наверное я пахну.

Сейчас войду, помоюсь, бахну

чайку и хорошенько трахну

Танюшку, чтоб была ручная.

Я, блин, хозяин в доме. Надо

мне настоять, чтобы родная

мне не устраивала ада,

пусть подождёт, раз любит; нет,

так до свидания. Привет.

1

Татьяна говорит, что скоро

поедем в Крым по делу. Спора

я не веду: я рад. Мой город

N. N. – я там родился. Там же

у нас дела теперь. Как кстати.

И отдохнём. Сумею даже

всех повидать. Там тёти, дяди,

брат мой родной, друзья и дым

отечества… Скорее в Крым!

2

Сейчас там осень лишь в начале.

Ещё тепло и на вокзале

арбузы продают, и дали

покрыты сизой дымкой: дети

жгут листья там и сям. Там сухо

ещё, должно быть, солнце светит,

и обывательское ухо

улавливает крик грачей

средь остывающих ночей.

3

Уж сколько лет живу в Москве я?

Лет восемь. Здесь я, холодея,

и кончу дни возможно. Где я?

И почему вдали от дома?

Чего ищу? Чего хотел я?

Забыл. Не помню. Не знакомо

мне прошлое моё, и зелья

нет хуже, чем вода реки

забвения. Как далеки

4

все помыслы мои святые…

Смешно. Пойду лучше воды я

из крана выпью. Молодые

года прошли. Попробуй вспомни,

что чувствовал тогда я в сердце.

А мысли помню. Мне удобней

о них смолчать. Проклятый Герцен!

Как жаль, что в детстве не любил

Христа. Заменой Ленин был.

5

Теперь всё это не имеет

значения. Рука немеет.

Я отлежал. Уже седеет

мой волос. Как, однако, быстро.

Морщинки возле глаз. Сухая

немножко кожа. Моя киска

мне на ночь мажет кремом харю,

чтоб избежать морщинок. Да,

мне тридцать лет. Но ерунда.

6

Мне это как-то безразлично

пока что. Всё идёт привычной

дорогой. Знаю я отлично,

чего боюсь на самом деле

я: первое: что больше

не полюблю; второе: в теле

потенция мужская может

иссякнуть. Вот такие две

боязни в праздной голове.

7

Татьяна спит ещё. Поставлю,

пожалуй, чайник. Я лукавлю,

когда твержу ей, что прославлю

себя и денег будет куча.

На самом деле я бездельник,

лентяй, и для меня же лучше

забыть мечты пустые. Тельник

два года на груди уж рву,

а сам в бездействии живу.

8

Сегодня в ресторане МХАТа

должны мы встретиться с Маратом.

Татьяна нервничает: что-то

там у него не всё в порядке

с кредитом нашим. Уж пора бы

ему вернуть кредит, но шаткий

проект какой-то на ухабы

свернул определённый путь:

Марат перемудрил чуть-чуть.

9

Татьяна странное созданье.

На сто процентов обаянье

имеет женское. Вниманье

её всё время привлекают

какие-то браслеты, серьги,

духи, цепочки; покупает

она их часто; тратит деньги

на трикотажное белье

немыслимые. В общем всё

10

ей это нужно… Но имеет

она ум цепкий и владеет

особой хваткой, в коей веет

дух предприимчивый и смелый.

О ней я рассказать, пожалуй,

давно вам должен, но не сделал

пока что этого, как малый,

который с ней живёт как муж,

а потому привык к ней уж.

11

Татьяна родом из Ростова.