– Ну как ты там? Справляешься? – хрипло спрашиваю я, так и не открыв глаза. Веки тяжёлые.

– Я всегда справляюсь, – неожиданно раздаётся голос Андрея. Раскрываю глаза и понимаю, что он смотрит на мое оголенное бедро и черные трусики. Резко прячу ногу, закрываясь одеялом.

– Выйди! – вне стен дома я обращаюсь к нему на «ты». Нет у меня к этому мужчине уважения, тем более когда он врывается в мое личное пространство. Сколько можно, он уже и так взял, что хотел. Сейчас у меня совсем нет сил ему противостоять. Поднимаюсь выше, облокачиваюсь на подушки, снова прикрывая глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – как ни в чем не бывало интересуется он.

– Хреново. Но если ты скроешься, станет лучше.

– Василиса! – повышает тон, но осекается, а я ухмыляюсь с закрытыми глазами. – Прекрати вести себя как хабалка. Не испытывай мое терпение.

– А то что? – распахиваю глаза, смотря с вызовом. Нет, я не боюсь этого человека. Нет, я не хабалка, но не умею общаться с такими мужиками по-другому. Мне хочется лить яд и хлестать их по щекам. – Снова изнасилуешь? – хриплю я. Морщится. Не нравится ему правда. Молчит. Глубоко вдыхает, прикрывая глаза, словно пытается сдержаться.

– Не нужно преувеличивать, – уже холодно произносит он. – Ты сама спровоцировала…

– Я? Как я… – повышаю голос и закашливаюсь. Прикрываю глаза, прекращая спорить. Не хочу ни видеть, ни слышать этого человека. – Просто оставь меня в покое, – хриплю, отворачиваюсь и замечаю на тубе новые упаковки с лекарствами и коробочку с пирожными. – И вот это забери, мне ничего от тебя не нужно. Не нужно пытаться меня купить. Я все равно никому не расскажу, какой ты мудак. Выдохни и забудь о моем существовании! – взрываюсь, вкладывая в свою речь все силы. Снова закашливаюсь, становится плохо, голова кружится. Съезжаю на подушках вниз.

– Я вызову врача, – в его голосе нотки волнения. Ой, вот только не надо играть в благородного принца.

– Не нужно. Мне станет легче, как только ты прекратишь отравлять мое личное пространство своим присутствием, – шепчу я.

– Василиса, не нужно отвергать мою помощь во вред себе. Давай, когда ты выздоровеешь, тогда и покусаешь меня.

Я не просто покусаю, я загрызу. В лице Андрея вижу не просто мудака, который взял меня силой, он сейчас олицетворяет весь мужской пол, который я ненавижу.

Молчу. Игнорирую, делая вид, что его не существует. У меня и правда нет больше сил спорить.

– Люба завтрак передала, – раздаётся голос Дарины. Открываю глаза, девушка стоит с подносом. Растерянная. Андрей оборачивается. – Извините, помешала? – хочет уйти. Нет, она не помешала, она как раз вовремя. Заботу Любы и Дарины я принимаю, а Андрея нет.

– Андрей Сергеевич уже уходит! – настойчиво хриплю я.

– Я всё-таки вызову врача, – недовольно кидает мне Андрей и, наконец, покидает наш домик. Никак не могу понять, ну что еще ему от меня надо.

– Зачем ты так? Приятно, когда управляющему не плевать на здоровье подчинённых. Да и доктор не помешает, – наивно рассуждает Дарина, ставит поднос с едой и чаем на стол. Снова поднимаюсь на подушках, принимая полусидячее положение, раскрываюсь – мне снова жарко.

– А Андрей Сергеевич у нас не заботливый добродетель, он пытается косяки замазать и яйца свои ко мне снова подкатить, – отмахиваюсь я, чтобы Дарина не очаровывалась.

– Правда? – распахивает глаза, прикрывая рот рукой. – У тебя парень есть, да? Или не нравится мужчина? Вроде статный, привлекательный.

– Это только внешний лоск, Дарина. Не ведись. Внутри он не такой красивый.

– Да?

– Потом как-нибудь расскажу.

На самом деле не расскажу. Мне всегда парадоксально стыдно за то, что со мной делают мужчины. Словно я виновата. Да и не нужно этой маленькой, наивной девочке знать жёсткую правду. Может, бог ее милует, и она никогда не снимет розовые очки…