– Морозова, миссия выполнима.

– Ефим Иванович!

– И там… телефон держи включенным…

– Ефим Иванович! – уже чуть не плачу я.

– Твой обратный билет мы поменяем.

– Нет! Не надо!

– Дерзай, девочка! Вперёд!

Шеф отключается, оставив меня в таком шоке, что даже инстинкт самосохранения не срабатывает. Не замечаю манёвров водителя, валюсь к одному стеклу, потом бьюсь лбом о переднее кресло и наконец падаю на сиденье, телефон вываливается из рук.

Таксист с воплями выравнивает движение и подъезжает к тротуару.

– Fuera! Fuera! (Убирайся! – исп.).

Он перегибается через кресло и толкает меня к двери. Без лишних слов понятно: гонит вон.

– Простите! Я не хотела. Простите! – бормочу извинения и выползаю на тротуар.

Именно выползаю. Руки ноги дрожат от пережитого двойного стресса, в пустой голове звон. Кажется, мечты о жизни насекомых скоро воплотятся в жизнь.

И что теперь делать?

Такси мелькает огнями и скрывается за углом, оставив меня в одиночестве.

Высшая точка невезения и жизненного провала!

Я опять у разбитого корыта, как та жадная старуха. Вернее, жадный босс, которому все мало! Оглядываюсь. Передо мной ночная улица, вокруг ни души, только лампочка в соседнем фонаре мигает, создавая мистическую атмосферу.

А ещё откуда-то потянуло сквозняком. Обнимаю себя руками и подпрыгиваю на месте: джинсы и футболка не спасут мое бренное тело от ночной прохлады. Эх, и почему сейчас сентябрь?

Надо что-то делать. Обшариваю карманы. В правом пропуск Колесникова. Это плюс, можно извлечь максимальную пользу. В левом кармане пусто. А где телефон?

О Боже! Он же упал в машине!

– А-а-а! – вырывается невольно крик. – А-а-а! – вою уже тише.

Сажусь на поребрик и затихаю в порыве отчаяния. «Мамочка моя! Почему я такая невезучая? Боже, ты решил оставить меня в этой стране без денег, без связи, без вещей? Это наказание? Но за что?»

– Niña! ¿Qué pasó? ¿Quién te hizo daño? (Девочка! Что случилось? Кто тебя обидел? – исп.) – на мое плечо ложится тяжелая рука.

– Не трогайте меня! – с визгом вскакиваю и отпрыгиваю на трассу.

Не хватало, чтобы ещё за ночную бабочку приняли! Вот будет номер!

На тротуаре стоит мужчина средних лет в переднике. В руках у него длинная палка с захватом на конце и квадратное ведро.

Уборщик. Боже, какое облегчение!

– Rusa?

– Да, русская, – радуюсь диалогу, как ребёнок. – Не подскажите, как пройти к отелю «Виллануева»?

– А, «Willanueva?» – переспрашивает мужчина и показывает на соседнее здание. – Aquí.

– Это здание? – не верю, что меня правильно поняли.

– Si, si, – радостно кивает он.

Ничего не понимаю. Не вижу ни входа, ни названия на фронтоне, ни таблички. Да и улица незнакома, не сюда подвозил меня Громов. Но уборщик активно жестикулирует, показывая, что дом нужно обойти. Потом видя, что собеседница из меня никакая, бежит вперёд и сворачивает за угол. Я – за ним. И тут вижу ярко освещённый вход и узнаю колонну, за которой пряталась от капитана.

– Спасибо! Спасибо! – кричу мужчине.

Он отмахивается, но пальцами делает характерный жест, прося чаевые за услугу. Я вытаскиваю мелочь из кармана, подбегаю к нему и целую в щеку в качестве бонуса.

В холле ничего не изменилось за время моего отсутствия. Моя сумка скромно стоит за диваном. Я встречаю ее как давнего друга, правда, без поцелуя.

– Синьора, – подзывает меня девушка на ресепшн. – Вам записка.

Английский язык мне более близок, чем испанский, его я понимаю и на нем я могу говорить. Дежурная по моей просьбе звонит в таксопарк, узнает номер машины и предупреждает о моей потере.

– Ваш телефон привезут в отель, – радостно улыбаясь, сообщает она.

От облегчения, что патовая ситуация разрешается так легко, я забираю ключи от номера и записку, которую тут же сминаю и выбрасываю в урну, подавляя на корню желание прочитать ее.