И всё-таки Марина надеялась на отцовскую помощь, как утопающий, который хватается за соломинку и собиралась с ним поговорить, как только приедет Жopа. Правда, на этот счёт к ней иногда закрадывалось сомнение, а вдруг случится так, что вдали от неё он забудет и думать о своих обещаниях? А может, случится, в пути подвернётся другая, интересней, и тогда всем его словам грош цена. Впрочем, зря она травит свою душу, надо уметь верить. Хотя минуты сомнений были навеяны теми книгами, в которых мужчины всегда оказывались в не лучшем положении перед оставленными ими девушками. Не эта ли ситуация выразительно показана в романе Тургенева «Вешние воды»? Хорошо хоть она сама не давала Жоре повода возомнить, как сильно, почти без памяти, она в него влюблена. Он действительно ощутимо поколебал, казалось бы, незыблемое её мировоззрение. И тут же Марина ловила себя на желании выйти из дому и прогуливаться там, где они с ним гуляли, сидеть на лавочке перед домом и вспоминать, как он впервые заговорил с нею. Он до сих пор трогал её своей неповторимой манерой говорить, ведь его слова ещё и сейчас пленительно звучали у неё в голове, излучая собой неизъяснимое обаяние. При всём при том, у неё даже возник как бы родственный интерес к Никите. И если случалось с ним встретиться то ли на остановке, то ли в автобусе, то ли просто по дороге домой, она неизменно хотела заговорить с Никитой и спросить, как поживает его брат и что пишет? Но поскольку он мог бы тоже поинтересоваться, почему она ему не напишет сама, она его первая ни за что не затронет. Ко всему прочему, он бы мог ещё подумать, она так сильно влюблена в брата, что помнит его на каждом шагу…

Через Жору Никита и впрямь стал ей намного ближе и родней, что даже возникало странное ощущение, будто их связывает нечто общее, как заговорщиков в отсутствии главного действующего лица.

Однажды Марине удостоилось в этом убедиться, так как Никита поздоровался с нею значительно веселей обычного, и даже по-свойски спросил о сдаваемых ею экзаменах, что её несказанно обрадовало. Но потом выяснилось, что Никита с нею заговорил неспроста, он вчера получил от брата письмо, в котором передавал ей горячий привет, массу поцелуев и тысячу улыбок и что уже готовится к отъезду. Марина только теперь пожалела, что запретила ему ей написать. И была бы не большая беда, если случилось б матери прочитать от него письмо…

Глава седьмая

…Жора приехал перед самым вечером со всем своим имуществом, которого набралось два чемодана. Один был особенно тяжёл, в нём поместилось больше инструмента и книг, чем носильных вещей.

К этому времени Марина уже сдала выпускные экзамены, а сутки назад прошёл выпускной вечер, и отныне она пребывала в том новом душевном состоянии, когда о спокойствии уже не могло идти речи из-за предстоящего поступления в институт. И она не только предчувствовала, но уже знала, насколько будут ответственны её первые самостоятельные шаги в большую жизнь и это её немного пугало…

Когда Beроника Устиновна пришла с дачи, в этот момент Жора выходил из такси, и тут она невольно остановилась, увидев, как шофёр помог открыть ему багажник, и шарлатан её дочери, как она сейчас нелестно подумала о нём, извлекал из него свои чемоданы. Никита только что показался из подъезда и решительно шагал тому навстречу.

Альбина, с выпирающим из-под халата животом, стояла возле барака, и время от времени коротко посматривала то на такси, то на Веронику Устиновну. Впрочем, они были не единственными, кто в этот момент уставился на того субъекта, который вновь прибыл в их местечко.