Но делать нечего – раз пообещала, придётся помочь бедолаге.

- Уже нажаловался? – беременная блондиночка улыбается мне, расставляя тарелки на столе, когда мы с ее мужем заходим в кухню.

  А вот Захару наоборот, посылает лишь строгий взгляд, но этот пройдоха даже не смущается – расплывается в улыбке на все свои тридцать два зуба, чем вызывает у моей подруги лишь скрежет зубов. Прекрасно знает, что Настя за эту его очаровательную улыбку готова простить ему все грехи, и наглым образом этим пользуется.

  Эх, все мужики нечестно играют, даже влюблённые.

- Не нажаловался, а поделился наболевшим, - отвечаю вместо Захара, а он посылает мне в ответ взгляд, полный благодарности, а после отодвигает стул, помогая мне сесть. – Гончаров, я уже подумываю встать на сторону Настены, глядя на твою галантность.

- Как можно быть таким безответственным! – выдает моя подруга, когда ее любимый мужчина помогает усесться и ей. – Машине три месяца, а ты…

- От этого никто не застрахован, - перебиваю ее пламенную речь, чтобы не нагнетать обстановку. – И тебе нервничать нельзя, - дотрагиваюсь до ее руки, хотя прекрасно знаю, что она шутит.

  Потому что любит Захара. Не за деньги, связи и положение, а за то, что он…

  А фиг его знает, за что. Ведь любят обычно вопреки. Вот я, например, за что любила Валевского? Красивый, умный, веселый… Как-то маловато в нем положительных качеств, за что можно любить.

Тьфу ты, черт – опять этот Валевский. Чтоб ему пусто было!   Угораздило же его припереться именно сегодня в мой кабинет!

- Предлагаю выпить, - обращается ко мне Захар, а я в недоумении смотрю на парня.

- Я за рулем, - стучу пальцем по виску, чтобы сначала подумал, а потом предлагал.

- Ты, кстати, тоже наказана, - влезает в наш диалог Настя, заставляя меня повернуться в ее сторону.

- Я? – повторно удивляюсь, округляя глаза. - Что-то не припомню за собой грехов. Или все-таки тоже накосячила, как и Гончаров?

- А кто две недели не приезжал в гости? – Птичка приподнимает одну бровь, всем своим видом показывая, что возражения не принимаются. - Поэтому, - тянет гласные буквы в последнем слове, не давая мне ничего возразить в ответ. – Ты сегодня остаешься ночевать у нас.

- Настена… - начинаю я канючить, однако получаю лишь категоричный ответ:

- С беременными спорить нельзя! Можешь даже выпить, я разрешаю.

  Прыскаю от смеха, но все равно отказываюсь от алкоголя – нет вообще никакого желания что-либо пить или праздновать. Ужин, сытый желудок, а потом душ и сон – это программа максимум на ближайшие два часа.

- Кстати, - начинаю, когда ужин в самом разгаре. – Ко мне сегодня Валевский приперся на работу. Вот интересно, какая падла его ко мне послала?

  Настя смотрит на меня, а потом медленно переводит взгляд на своего мужа. Точнее, мы это делаем одновременно, так как я начинаю понимать, откуда дует ветер.

- А чего это сразу “падла”? – как ни в чем не бывало произносит Захар и поднимает обе брови в немом изумлении. – Между прочим, я просто хотел помочь другу.

- Помочь, значит, хотел, - повторяю за ним слова, растягивая буквы и начиная закипать внутри. - Гончаров, я тебя придушу, - шиплю как змея, не отводя взгляда от своего собеседника. И тут внезапная мысль бьет мне в голову, и я немного остываю.

 – Погоди, - хмурюсь, наблюдая, как он расплывается в кривой улыбке, видимо, понимая, что сейчас на его голову свалится кара небесная в виде теперь уже моего гнева. – Ты отправил Валевского ко мне, не сказав, что именно я, - делаю паузу, глядя, как парень и дальше продолжает скалиться, - директор фирмы?

- Я просто прикольнулся! – прыскает Захар со смеху вместе с Настей.