– Это не поможет. Он хитрее вас и всё равно заполучит то, что ему нужно.

– Это ещё предстоит увидеть. Не судите всех по себе.

Тут мы как раз завернули за нужный дом в конце улицы. Я с удивлением отметил, что на часах чуть более полуночи, хотя прошли мы изрядно. Мы уткнулись в нечто вроде сторожевой башни португальских колонизаторов. Ничего подобного прежде мне в Лондоне не встречалось.

– Дальше я с вами не пойду. Вам придётся в одиночку проделать остаток пути. Входите и поднимайтесь по лестнице. Полуотворённая дверь в освещённую комнату, туда вам и надо.

Я собрался пожать ему руку на прощание. Как-никак, но он доставил меня в нужное место, но тень покачала головой.

– Я потерял способность пожимать смертным руки, – его голос прозвучал крайне печально, насколько это было возможно при его бесцветности. – Берегите себя, если сможете.

Я кивнул и открыл дверь в башню, но оглянулся, прежде чем войти. Он отвернулся от меня, прикрыв рукой глаза в безмолвной скорби. Несчастный! Что перенёс он, прежде чем стать безвольной игрушкой в руках того, к кому я иду? Чаша страданий его души полна до краёв.

Ещё какое-то время допльгенгер продолжал так стоять, успокаивая свои искорёженные чувства, прежде чем сгинул в страну теней. Он страдал неимоверно, вспоминая и о том, что приключилось с ним самим. Теперь будет ещё одна жертва алчущего Колдуна. До каких пор ему предстоит являться несчастным глупцам, каким и сам он был когда-то, и провожать их к месту заключения сделок, где их чистые души обмениваются на какие-нибудь капризы и прихоти нестоящего материального мира? Сколь долго ему ещё предстоит наблюдать за тем, как у них отбирают самое дорогое? Это его кара, потому что однажды он попытался сопротивляться, ведь на службе у тёмных сил он по-прежнему не может мириться с некоторыми вещами. Хозяин всегда добивается того, что хочет, и получает то, что ему положено. Так что все они, в конце концов, попадают в зависимость от его воли.

Один фрагмент из многих похожих фрагментов детства Криса

Зимой в доках снега не бывает, либо его очень мало и он быстро стаивает. Но маленьким ребяткам порой так хочется налепить снеговиков и поиграть в снежки, что они готовы ради этих забав очень долго идти и идти до какого-нибудь парка, где с утра пораньше в выходной день почти нет людей, снега достаточно, а деревья припорошены, так что кажется, где-то совсем рядом скрывается какая-то тайна.

В один год зима оказалась поразительно морозной, и в одном парке прохожие часто могли видеть двух мальчиков, одетых очень похоже и в одинаковых ручной вязки шапочках, шарфах и варежках, которые постоянно играли или возились в снегу; а когда пруд превратили в каток, они стали кататься на коньках.

Любопытный наблюдательный прохожий уже знал, что они братья, что они приходят сюда издалека, потому что очень любят этот парк с его зимней тайной, что связь между мальчиками крепка, и что младший постоянно тормошит старшего разговорами на одну и ту же тему.

Вот, например, что мог подслушать этот любопытный наблюдательный прохожий из типичных разговоров этих двух маленьких мальчиков, если бы остановился неподалёку, пока старший помогал младшему справиться с коньками. Братья уже накатались и собираются домой, и младший начинает свои обычные просьбы. Чувствуется, что для него всё это представляет огромную важность.

– Генри, пойдём завтра в театр, ну пожалуйста! Давай сходим завтра в театр, – начинает младший жалобным голоском, будто для него этот поход вопрос жизни и смерти. Однако видно, что он большей частью притворяется. Словом, прирождённый актёр.