- Это я вызвал их, - напоминает шеф, чуть повысив голос, - Стася всего лишь рассказала мне о том, что в клубе происходят разборки группировок. Твои разборки, Джэ Хва, - Анатолий Владимирович одаривает своего друга не самым дружелюбным взглядом.

- Никто бы и не заметил, что эти разборки происходили, - тот спокойно встречает взгляд шефа, - если бы не она.

- В зале была потасовка. А кто-то из посетителей заметил нож в руках члена группировки, - холодно произносит тот.

- Повсюду были расставлены мои люди. Твоим охранникам даже действовать не пришлось – я бы сам со всем справился, – уверенно и четко произносит сын господина Кана.

- Мой клуб – не место для твоих разборок, - отрезает шеф так, что в кабинете на некоторое время устанавливается тишина.

- Я никогда раньше не просил тебя об услуге... Но сам нередко помогал тебе. Так в чём дело? Не хочешь испачкаться теперь, когда всё законно? Решил отвернуться от тех, кто в своё время подавал тебе руку, вытаскивая из грязи? – напряжение в словах Джэ Хвы физически ощутимо несмотря на то, что голос его звучит спокойно.

Ссориться с ним было опасно. И я, положа руку на сердце, не очень понимаю, зачем шеф идёт на такие жертвы. Ситуация разрешилась. Можно просто попросить проводить свои делишки где-нибудь в другом месте – и разойтись с миром!

Или в этом вся проблема?..

Джэ Хва не хочет проводить свои дела в другом месте. Он считает, что шеф ему должен.

- Я всё время думал, на чём основана наша дружба, - протягивает Анатолий Владимирович, глядя вперёд, - на взаимной помощи? Или на взаимной выгоде? Сегодня ты дал мне ответ.

- Не делай поспешных выводов, друг, - сухо произносит Джэ Хва, - лучше отдохни и подумай над тем, что ты хочешь сказать.

- Я уже всё обдумал, - ровно отвечает шеф, - Стася, можешь возвращаться к работе.

Встаю и выхожу из кабинета. Их разборки меня не касаются. Но я не очень поняла, зачем меня вообще вызывали.

Может, потом хоть кто-нибудь объяснит?..

Через пять минут, когда мой мозг уже полностью сосредоточен на создании коктейля из меню, к бару подходит Джэ Хва и останавливается, облокотившись о стойку.

- Ты начинаешь раздражать меня, - произносит он, глядя мне в глаза.

Даня машинально делает шаг в мою сторону, напряженно следя за сыном господина Кана. Я никак не реагирую. Жду, что скажет дальше.

- Раньше ты не козыряла своими связями… учитывая, как ты их получила, - продолжает сын господина Кана, а в его глазах появляется неприязнь, - и я даже уважал тебя за это.

- О чём ты? – переспрашиваю без интонаций.

- Ты ставишь меня в неловкое положение, - Джэ Хва склоняет голову набок, - я вроде как должен присматривать за тобой… а вместо этого получаю от тебя палки в колёса, - прищурившись, отвечает он.

- Я набрала номер шефа, потому что в его клубе в мою смену был беспорядок. Это и есть – палки в твои колеса? – ровно уточняю у него.

- Не вставай между нами. Между мной и моим отцом. Тебе должно быть ясно, кого он выберет в критической ситуации, - холод в его голосе заставляет меня поёжиться.

Но я не показываю своей реакции. Беру себя в руки и сдерживаю все эмоции.

- Я никогда не вставала между вами. Протекция твоего отца досталась мне по наследству, я никогда о ней не просила. И никогда не напрашивалась в ваш дом. Тебе это известно лучше, чем кому-либо.

- По наследству? – усмехается Лин, - Вот, дура, - выплёвывает он, а я чувствую, как внутри разрастается что-то очень неприятное… и очень тревожное, - я тебя предупреждаю в последний раз: не вставай на моём пути. В следующий раз я тебя не пожалею, и уже никто тебе не поможет. А будешь сопротивляться – сделаю то, что давно хотел. Уверена, как бы ты не кобенилась, тебе в итоге понравится, - презрительно усмехается он и уходит, оставляя меня с гулко бьющимся сердцем.