Вечерело. Праздник постепенно становился более тихим и спокойным. Былая суматоха стихла и превратилась в более приятные прогулки. На улицах было меньше людей. Целина отвлеклась вновь на цветы, но достаточно скоро и это закончилось. Клумба была засажена, и все разошлись. Она и сама ушла, попрощавшись со всеми и направившись на поиски Виктории. Впрочем, и искать долго не пришлось, поскольку та и сама её искала.

– Вот ты где. Пошли нам нужно присоединиться к остальным.

Это были первые слова, которые та сказала, стоило им столкнуться. Целина даже не смогла задать вопрос, куда они направляются, и пришлось слепо идти вслед за ней. Проходя улицы столицы, Цел замечает, что они медленно, но верно подходят к группе других сестер, а так же рыцарей. Удивившись, она взглянула на Викторию. Женщина лишь улыбается и поглаживает свою подопечную по плечу, после чего присоединяется к остальным. Лиана успевает лишь кивнуть головой и проводить ту взглядом, заметив стоящую отдельно фигуру Миранды. Медля немного, она решает с ней заговорить.

– Почему ты не с остальными?

Резкий вопрос, адресованный ей, заставляет альбиноса вздрогнуть. Глубоко вздохнув, она поворачивается к подошедшему подростку.

– Я не умею создавать искры. Наверное, глупо звучит, учитывая, что это самое простое.

Объяснение Миры особо ничего не даёт и лишь создает новый вопрос у Целины. Уже на этот Гюльгенс улыбается и говорит короткое «увидишь».

– Знаешь, Виктория о тебе беспокоится. Её пугает твой шрам под глазом, который ты прячешь.

Слова служительницы заставили подростка одновременно удивиться и задуматься. Такая забота о ней со стороны человека была приятна, но почему-то пугала. Наверное, стоило просто принять это как должное.

– Тебе тоже интересно? Родители оставили его мне ещё в раннем возрасте. Честно, не знаю зачем.

Полностью повторив слова Фридиана, которые были в пункте «Вымышленная история жизни», Цел взглянула на Миру. Её бледное лицо скривилось в хмурой задумчивости.

– Культисты. Хотели создать из тебя подобие Госпожи.

Это предположение заставило передёрнуться их обоих. Гюльгенс испытывала сейчас искреннее сочувствие по отношению к Целине. Сама же она думала о том, насколько выдвинутое предположение рассматривалось Фридианом в полной версии фальшивой истории жизни, которую слушать от начала и до конца подросток отказалась. Звучало пугающе, хотя представить полный масштаб ужаса Целестиане не представлялось возможным. Спрашивать об этом у неё никто не собирался и диалог на этом закончился.

Со стороны процессии раздаются красивые голоса молитвенного хора. Те словно разносились эхом по всему городу и завораживали слух. Хватали за душу, так что она замирала, а после сердце начинало трепетать от ангельских голосов. Они обращались к небу и держали в руках свечи, что горели белым огнём. Солнце неспешно заходило за горизонт, одаривая землю своими последними багряными лучами. И вот, стоило последнему лучу света скрыться за линией горизонта, раздался похожий на хлопок звук. В небо взмыли несколько потоков энергии. Новый хлопок, после чего те красиво распадаются на золотые искры. Зрелище заставляет раскрыть рот от удивления. Это было до безумия красиво. Искры начинали, как фонарики медленно падать к земле и каждая направлялась ровно в одном количестве к каждому человеку. Целестиана наблюдала за этой удивительной картиной, пока одна из искр не оказалась от неё в метре. Протянув руки, она ловит её и сразу прижимает к себе. От неё исходило приятное, родное тепло, что вызывало в душе прекрасное чувство спокойствия и умиротворения.