И глубокий вздох. Веки задергались, лицо начало розоветь… Я невольно сжал руку Артема и… хлоп… его глаза, устремленные на меня и улыбка, сияющая, как у ребенка.

– Я… я… еще… здесь? – еле прошептал Артем. – Ты… пришел… С-спа-сибо. – И слеза, одна единственная я выкатилась и исчезла, упав со щеки.

– Еще одно чудо, – услышал я. – Вы, часом, не ангел? – наклонился ко мне врач.

– Нет, ну что вы, – смущенно ответил я.

– А вы, – обратился он к Артему, – батенька, очень напугали нас. Да-с-с… Больше так не шутите.

– Постараюсь, – прошептал тот. – Только пусть Семен рядом будет.

– Ага… – задумался врач, елозя пальцами по подбородку. – Побриться бы надо, – как бы между прочим заключил он. – Нет, ну что с вами поделаешь?.. Э-э-э, рекомендую. Болтать много не будете? Знаете ли…

– Мне надо, доктор…

– Во дела, – встрепенулся врач, глядя на показания приборов, – Все параметры организма в норме? Глазам не верю! Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.

– Суеверны вы, доктор, однако.

– Да здесь… А-а-а, что там говорить… Но пару капельниц вам все же поставят… Да-а…

– Согласен, – вяло улыбнулся Артем. – Лишь бы…

– А этого вашего друга, не беспокойтесь, Артем, мы сейчас скотчем к стулу примотаем, на всякий случай, чтоб не сбежал, – пошутил врач.

– Вячеслав Георгиевич, срочно вниз, там…

– Бегу, бегу-у-у. Ну, не скучайте без меня. Пойду принимать пополнение. Черный юмор, – поднял указательный палец врач. – А вы болтайте пока, а дальше посмотрим, что с вами делать. Эх, жизнь, – потянулся он и быстрыми шагами удалился.

16. – Извини, что так вышло, – сказал Артем.

– Нет, это ты…

– Я знаю, что напрягаю тебя. Тебе это не нужно. У тебя своих проблем хватает, а тут еще я на голову свалился.

– Знаешь, – сказал я, – а давай откинем эти «ахи и вздохи» и просто познакомимся. А там видно будет.

– Скажи, ты связан как-то с журналистикой или…

– Какой ты прозорливый, Артем. У меня на лбу, наверно, это написано, да?

– В какой-то степени. Но, видишь ли, почему-то я не всегда верю своим чувствам, интуиции. И в последний раз не поверил… – криво ухмыльнулся он. И вот…

– Значит, ты…

– Скажем так, литератор в широком смысле этого слова. Если точнее, то работаю на полставки в одной газетке. У меня, слава богу, свободный график. А так, пишу романчики – «он, она, оне…», как охарактеризовал мое творчество коллега, что лежит этажом ниже – по одному в год. Пару пьесок сочинил. В кино подвизаюсь в качестве сценариста, точнее, в группе сценаристов. Веду по жизни, так сказать, какого-нибудь героя в сериалах. Узкая специализация.

В общем, ничего особенного. Жена, два взрослых сына, дочь. Собака есть, кошка Муська, шкодная такая…

– Как кошку зовут?

– Муся, а что?

– Я плохо расслышал.

– То, что ты делаешь, ты считаешь своим призванием?

– Наверное, да, Артем. Если честно, я и делать-то больше ничего не умею толком. Как говорится, если гвоздь надо будет забить, забью, но криво, и по пальцу обязательно попаду. Но, вроде как, никто из «моих» не жалуется на это.

– А если бы тебя не печатали, писал бы?

– Да, сложный вопрос ты задал мне…

Вот, Стивен Кинг – «король ужасов», как его называют, – писал бы он дальше свои романы, если бы его жена не нашла в мусорном баке рукопись первого романа, который он в тайне от всех накропал и посчитал его достойным только помойки? Слишком самокритично к себе подошел.

А жена взяла да и отнесла рукопись в редакцию издательства. А ее взяли да и опубликовали. А если бы наоборот, то не знаю. Догадываюсь, что Кинг был бы всю оставшуюся жизнь несчастным человеком. Спасибо жене, ему с ней повезло – хорошая баба попалась…