– Мэтр Дрейк ожидает Вас, пройдемте.

Аквилла оглянулся, но Веселенького нигде не было видно.

– Придется идти одному, – себе под нос сказал барон.

– Удачной охоты, – последняя реплика Великого Инквизитора также не добавляла оптимизма.

***

За обсидиановой дверью с золоченой вязью «Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate» оказался небольшой кабинет, основную часть которого занимал стол владельца казино, в вольтеровском кресле спиной к окну помещался он сам – высокий блондин со светло-зелеными глазами, лет сорока. На подоконнике сидел как видно его личный телохранитель, похожий на приведшего Аквиллу секьюрити как брат близнец, с той только разницей, что его бакенбарды были иссиня черными. Без отдельного приглашения наш барон присел на стул напротив мэтра Дрейко.

– Чем обязан, сыскарь Аквилла, находящийся под подозрением и расследующий государственные тайны? – спросил мэтр.

– А вы достаточно осведомлены обо мне, думаю, что и то зачем я прибыл вам известно, – ответил барон.

– Восстановить ваше доброе имя я не в силах, – сухо ответил мэтр и прибавил, – Все мы под горпрокуратурой ходим.

– Не думаю, что вы намекали бы на связь моего расследования со светлейшим именем господина городского прокурора без веских доказательств, таких как, например, видеозапись встречи Светлейшего с маньяком или его кукловодом, а может – бухгалтерской книги, в которой отмечены перемещения денег из вашего заведения в прокуратуру, – сказал барон.

На секунду повисла пауза, которую нарушил Дрейко:

– А какую ставку вы можете поставить, отчаянный игрок? – и зрачки мэтра сузились от предвкушения.

– Принимают ли в вашем казино настолько высокие ставки – как жизнь? – не моргнув глазом, ответил Аквилла.

– Ха, эта ставка моя любимая, хоть и самая распространенная, которую  в казино мира Величайший-из-Крупье принимает на черное, красное и на зеро. Да, он – крупье – только принимает эту ставку, но сама она – в руках того, кто могущественнее всех, того, чье имя Случай. Правда, есть ставка, превосходящая жизнь и это – судьба. Готовы ли вы, сударь, поставить на банк свою судьбу? – по щекам Дрейко внезапно растекся нездоровый румянец.

– Извините, я не понял, что вы выставляете взамен? – решил на всякий пожарный уточнить Аквилла.

–Как насчет этого? – и из глубин стола  мэтр извлек толстый гроссбух, открыл его на случайной странице и показал сыскарю. У того аж заныло под ложечкой, когда он увидел ровный разграфленные столбцы, с суммами в рублях, евро и долларах, а также подписями, кто отпустил и кто принял, при этом в графе приемке предварительно стояли подписи Медянцева, как посредника, а затем заверяющие получение конечными адресатами подписи различных лиц горпрокуратуры с расшифровками фамилий. Такой удачи и такой бюрократии от коррупционеров сыскарь никак не ожидал.

– По рукам, – только и смог выдавить барон – его дыхание даже слегка перехватило. Да и потом – ему чертовски везло в тот день в двух предыдущих залах, как не испытать удачу еще разок?

Мэтр неторопливо открыл один из ящиков стола и достал оттуда позолоченный Смит-Вессон и один патрон к нему.

– Думаю правила русской рулетки вам не надо разъяснять?

– А вы до безумия последовательны, но причем тут ставка в судьбу? – задумчиво спросил Аквилдла, открывая барабан револьвера и помещая туда боеприпас.

– Это вы поймете чуть позже, – сказал Дрейко, наблюдая как барон провел барабаном револьвера себе по левому предплечью.

Уж очень легко барон прислонил холодную сталь дула к виску, то ли он чересчур надеялся на колдовство Магистров, которое ему обещали как опору и защиту в Ордене, то ли слишком опьянился своей удачей в предыдущих залах, а может ему и правда было все равно жив он или мертв. Но щелчок спущенного курка не вызвал в нем даже выдоха облегчения, он только передал револьвер мэтру Дрейко, смотря на того холодным взглядом. Тот провел барабаном револьвера себе по правой руке. «Так он левша,» – вдруг сообразил Аквилла, вспомнил о странной гематоме на правой щеке 34-ого, но крикнуть «Подождите! У меня есть пара вопросов!» он не успел. Дрейко нажал на курок и оглушительный треск выстрела вместе со вспышкой вынесли мозг мэтра на стену, и в тот же миг секъюрити за спиной мэтра и секъюрити за спиной барона встали на колени, согнулись в поклонах до земли и произнесли загадочную фразу: