– Что же произошло дальше? – поинтересовался лекарь, подаваясь вперед. Облокотившись о стол, он соединил кончики пальцев, увлеченно слушая девушку.

– Ну… Мы смотрели друг на друга…

– Это существо вас напугало?

– Очень. – Кристине даже вспоминать об этом было страшно. По телу пробежала волна мурашек, а плечи затряслись. – То был монстр. Огромный монстр, ростом почти до самого потолка.

– Тем не менее вы живы. – Кристина не видела глаз мужчины из-за темных очков, но она чувствовала, как он вглядывается в самую ее душу. Было в нем что-то неприятное, чужеродное, отталкивающее.

– Да, жива. Он действительно не напал, а наутро… Я проснулась в своей постели.

– Ничего удивительного. – Свонсон откинулся на спинку кресла.

– Правда? – с надеждой проговорила Кристина.

– Думаю, так проявил себя сомнамбулизм, – спокойно сказал лекарь. – Достаточно частое явление, при котором ваш мозг продолжает спать и видеть сны, в то время как ваше тело проявляет все признаки бодрствования.

– Но я была в сознании!

– Частично – вполне допускаю. – Его тон оставался невозмутимым.

– Вовсе нет! Раньше я никогда не бродила во сне! Ни разу!

– Потому что вы жили в привычной для себя обстановке. И могли бродить, не осознавая этого. Переезд в незнакомый дом активировал иные механизмы. Вот почему в чужих стенах ваш сон не был таким же крепким, как раньше.

– Нет. – Кристина покачала головой и рассеянно повторила: – Нет…

Мистер Свонсон шумно вдохнул и медленно выдохнул. После чего сказал:

– Мисс Ренард, человеческий организм – загадочный и таинственный храм, а наше сознание и вовсе непостижимо. И у вашей сестры, и у вас наблюдаются… эм-м, некоторые психические недуги, а это зачастую история наследственная. Понимаете? – Он многозначительно посмотрел на девушку.

– У моих родителей не было болезней рассудка. – Кристина взглянула на мистера Свонсона широко распахнутыми глазами.

– Вы уверены?

– Да. Они никогда ничего…

– А вы готовы в этом поклясться собственной жизнью? – Лекарь сверлил ее глазами. – Или жизнью любимой сестры?

Кристина замолчала. Нет, она вовсе не была готова клясться. Потому что не знала наверняка. Потому что в жизни всегда есть место тайне или неожиданным открытиям. Часть из таких тайн родители вполне могли унести с собой в могилу, отправившись туда преждевременно. Не рассказав и тысячной доли того, что должны были рассказать собственным детям.

Некоторые из таких тайн Кристина узнала уже после их кончины, когда дело дошло до процедуры наследования, потому что нежданно-негаданно объявились новые родственники, о которых она и слышать не слышала. Хотя на самом деле сюрпризов было гораздо больше. Так почему же у них не могло быть каких-то болезней, которые они держали в секрете только потому, что не хотели беспокоить дочерей?

Вот почему доктор мог оказаться прав.

– Но если это и впрямь… сомнамбулизм, – слова давались Кристине тяжело, – то существует ли какое-то лекарство?

– Боюсь, что нет, мисс Ренард. – Он покачал головой. – Однако сомнамбулизм по сути своей не опасен. Бродите по дому сколько хотите, но не принимайте ночные сновидения на веру. Это лишь миражи, кои проецирует ваш собственный мозг.

Сбитая с толку столь неожиданным диагнозом, Кристина поднялась, поправила юбку платья и, поблагодарив лекаря, направилась к выходу. Уже у двери она вновь обернулась к мужчине, чтобы спросить:

– Мистер Свонсон, могу я задать вам личный вопрос?

– Слушаю.

– Почему вы носите темные очки?

– Чувствительная роговица, – невозмутимо отозвался он, вернувшись к записям.

Прежде чем Кристина вошла в трапезную, до нее донесся звонкий смех Луизы. Та уже заняла место рядом с другими девушками и вовсю с ними болтала. Завидев на пороге старшую сестру, она демонстративно отвернулась, что не ускользнуло от внимания ни самой Кристины, ни их прислужницы Нины. Она как раз наливала в свою чашку чай.