Непрошенный гость может стать как спасением, так и погибелью. Вдруг это кто-то из шайки Демьяна, и они попытаются изнасиловать толпой? Не позволю! Успокаиваюсь мыслью, что успею вызвать полицию в случае чего. Страшные картины одна хуже другой лезут в голову, пока я крадусь с намерением подслушать разговор, доносящийся из коридора.

– Пиццу заказывали?

До боли родной голос заставляет ноги подкоситься.

Егор!

– Какую нахер пиццу? Вали отсюда! – по скрежету слышу, как Демьян пытается закрыть дверь, но, судя по всему, Егор не позволяет.

– Заказ точно из вашей квартиры! – Воронцов повышает голос, явно пытаясь понять таким образом, внутри я или нет. Чтобы подала голос или хоть какой-то знак.

В мыслях тревожно бьёт кнопка SOS.

Нужно действовать. Необходимо срочно что-то сделать!

На цыпочках выхожу босыми ногами из спальни и двигаюсь к выходу. Егор смотрит на Демьяна, но я вижу, как напрягается всем телом друг, всё-таки заметив меня периферийным зрением.

Испугавшись, что Воронцов предпримет что-то в адрес Демьяна, умоляюще отрицательно мотаю головой.

Не надо, прошу тебя, не надо!

Я не имею никакого права втягивать в это дерьмо Егора, подставляя перед Шведовыми и его отцом-тираном.

Сглотнув ком в горле, на ходу осторожно подхватываю стеклянную статуэтку лошади и надвигаюсь к стоящим мужчинам. Не знаю, откуда во мне столько смелости и решительности, что движет в этот момент и как, вообще могла прийти идея о подобном… но я с размаху заношу предмет и разбиваю его об голову жениха.

Статуэтка разлетается на острые осколки, рассыпаясь по всей территории у наших ног. Демьян вырубается, падая на пол, но Егор успевает подхватить тушку и, придержав, аккуратно уложить.

Невольный вскрик вырывается от осознания, что я натворила.

– Чтоб рожу и бошку об осколки не расхерачил, – спокойно объясняет друг.

– Я убила его? – в ужасе смотрю на обмякшее тело жениха. – Егор, я что, убила его?! О Боже! – прикрываю рот ладошкой, стараясь справиться с накатившей паникой.

Наклонившись, рыжий проверяет пульс Демьяна и тщательно осматривает его.

– Тихо-тихо, не мельтеши. Живой. Всё нормально, успокойся, жить будет.

– Спасибо, – всё, что способна выдавить из себя в данную минуту, облегчённо выдыхая.

Адреналин бурлит в крови, а сердце стучит о рёбра.

Оценив обстановку, Воронцов быстро снимает свой утеплённый бомбер и, странно покосившись на меня, помогает надеть. Присев на корточки, обувает в валяющиеся сапожки и выводит.

– Валим, быстрее.

Всё это время я максимально держу себя в руках. Запечатываю эмоции под семью замками, не позволяя им вырваться наружу. Не сейчас. Нельзя. Держись, потом поплачешь.

– Лиз, – Егор осторожно подаёт голос, когда мы оказываемся в кабине, спускаясь вниз. – Не хочешь рассказать, что произошло?

– Ничего не было, – утоляю его любопытство или волнение. – Он не успел, ты вовремя.

– Хорошо, – слышу, как еле заметно выдыхает друг. – Теперь у нас будут проблемы с его папашей.

– Не у нас, а у меня, – лифт издаёт характерный звук, уведомляя о прибытии на первый этаж. – Ты – доставщик пиццы, ошибся дверью, а я воспользовалась моментом и сбежала, – холодно строю легенду.

– Нет, Лиза! – пытается возразить, но я нагло перебиваю.

– Они подумают, что между нами что-то есть. Это усугубит ситуацию. Прошу тебя! – Егор нехотя соглашается, смотря недовольно. Понимаю, что это выше его гордости. – Лучше скажи, как ты нашёл меня? – лишь на выходе из подъезда догадываюсь задать главный вопрос.

– Всё потом, – на улице стоит удушающая темнота. Подгоняя меня в спину, рыжий ведёт к стоящему за углом внедорожнику и усаживает на переднее сидение, помогая забраться.