– А почему сразу в полицию не заявили? – не мог скрыть недоумения Лев Ильич. – Столько времени упущено бездарно! Воров поди давно уж митькой звали.

– Не исключено… – помедлив, ответил визитёр. И ещё чуточку помолчав, продолжал: – Но дело в том, Лев Ильич, дорогой мой, что мне бы желалось провести розыск конфиденциально, без заведения уголовного дела и тому подобного – это объясняется как раз содержимым исчезнувшей коробочки, ещё раз простите, что не посвящаю вас в его тайну.

– Хорошенькое дело! – вскричал Лев Ильич. – И как это вы себе представляете? Как может слуга государев искать вашу чёртову коробочку «просто так», без уголовного дела?!

Митрофан Иванович поморщился.

– Не кипятитесь так, мой друг… Я же не предлагаю ему заниматься моей коробочкой в рабочее время. Но почему бы при этом ему не подзаработать во время внеурочное? Зачем его изощрённым мозгам простаивать вечерами и в выходные? Да и деньги, не думаю, что на государевой службе ему платят такие, что можно беспечно валяться вечерами на диване.

– Насколько я знаю, работникам правоохранительных органов категорически запрещены подработки, за исключением разве что преподавательских, – заметил в ответ Лев Ильич. – Так может, если не хотите заявлять в полицию, обратиться в частное сыскное агентство?

– Да бог же с вами, Лев Ильич! – впервые не сдержался и сосед. – Да где ж вы видели в России путёвых частных сыщиков? Да, думаю, и за границей их, путёвых, нет – только в романах все эти наты пинкертоны и нэши бриджесы. Но я-то не герой романа! Я вполне реальный человек, попавший в пиковое положение, которому потребна эффективная, но – но! – помахал он в воздухе пальцем, – не афишируемая помощь.

Сосед с трудом выбрался из здорово просевшего под ним кресла.

– В конце концов, я не прошу ведь вас склонить вашего знакомого к попранию служебных правил – как человеку государственному мне это глубоко противно. Я лишь прошу свести меня с ним, а там уж мы как-нибудь сами сговоримся. Сведёте? – спросил он уже от двери, споткнувшись об уличные брюки Льва Ильича, которые тот не успел повесить в шкаф и которые сползли на пол с тумбочки, где хозяин перед приходом гостя обследовал их в поисках банковской карты.

– Есть тут один рьяный парень на примете.., – задумчиво отозвался Лев Ильич. – Попробую ему звякнуть. Согласится на встречу – дам знать.

– Вы уж дайте, мой друг, вы уж дайте, – ободрившись, сказал визитёр и, уже взявшись за ручку двери, вдруг спросил: – Так что там за анекдотец-то про мушку?

– Какую мушку? – не понял Лев Ильич. – Ах этот! – поднёс он к уху руку, словно телефонную трубку, как бы связывая вопрос с его звонком в службу помощи банка. – Призвали деревенщину в армию, поставили на часы, говорят: «Чужих, смотри, не пускай – только тех, кто знает пароль. А пароль – мушка». Тут идёт посторонний, а деревенщина ему: «Пароль „мушка“ знаешь?».

– Вот-вот – пароль «мушка», – усмехнувшись, сказал Митрофан Иванович. – Карту разблокировать не забудьте.

И, церемонно поклонившись, закрыл за собой дверь.

■ ■ ■

– Не спишь, старик? – спросил Лев Ильич, когда отозвался мобильник, прижатый им к уху плечом. Руки его были заняты жёлтой эмалированной чашкой, в которой дымилась только что разогретая шурпа. Лев Ильич осторожно опустил чашку, придерживая за пёстрые прихватки, на пластиковую жаропрочную подставку и продолжал: – Ну да, вопросец есть на миллион, иначе бы с чего я на ночь глядя затеялся тревожить вашу светлость. Чего-чего? – переспросил он. – Пельмени варишь? Покупные, что ли? – уточнил брезгливо. – Я нет, уволь – я только домашнее внутрь допускаю. И тебя угощу, если прямо сейчас подскочишь. Ну да, и коньячку накапаю, вестимо. Соблазнился? Тогда брось прятать тело жирное в утёсах и сыпь живо ко мне. На домофоне номер 330, если позабыл.