– Ну и что в этом странного? – спросил я Аику. – Создался случайно соответствующий интервал и… Мало ли в мире происходит случайностей.

– Посудите сами. Если бы резонансный уровень углерода – то есть этот диапазон – был всего на четыре процента ниже или резонансный уровень для кислорода был всего на один процент выше, то углерод или не образовывался вообще, или тут же переходил в кислород. Поэтому известный ученый Фред Хойл, который как раз и объяснил процесс образования атомов в недрах звезд, в свое время сказал, что если бы мы хотели образовать углерод и кислород примерно в равных количествах в ходе звездного нуклеосинтеза – то есть термоядерной реакции, то мы должны бы были задать два уровня резонанса именно там, где эти уровни находятся.

– Аика, а почему все же не отнести это к обычному случайному совпадению?

– Конечно, можно это отнести к случайному стечению условий, но дело в том, что науке известны также другие примеры подобных «совпадений». Так, к примеру, известны четыре основных типа взаимодействия. Два из них это гравитация и электромагнитное взаимодействие – притяжение или отталкивание электрических зарядов. Есть еще два, которые проявляются в микромире – сильное ядерное взаимодействие – то есть то, что удерживает протоны и нейтроны в ядре – и слабое ядерное взаимодействие, которое отвечает за очень много процессов в микромире элементарных частиц. Соотношение между ними десять в минус сороковой степени. Если бы соотношение было не десять в минус сороковой степени, а, скажем, десять в минус тридцать девятой степени, то уже не существовало бы таких благоприятных для жизни звезд, как Солнце. Они бы не могли существовать из-за отсутствия конвекционного слоя. Все звезды были бы или красными карликами, или голубыми гигантами. То есть биологическая жизнь на Земле не смогла бы реализоваться. Возьмем к примеру массы протонов и нейтронов, которые являются основными компонентами ядра атома. Нейтрон чуть тяжелее протона. Разница массы между ними это примерно две массы электрона. А сам электрон в две тысячи раз легче протона. Но если бы масса электрона была хотя бы втрое больше, то нейтроны оставались бы стабильными, а вот протоны и электроны, притягиваясь, образовывали бы нейтроны и вся Вселенная состояла бы только из нейтронов и не было бы атома, а значит и стабильных элементов из таблицы Менделеева. То есть опять же биологическая жизнь не смогла бы появиться.

Что же касается сильного взаимодействия между протоном и нейтроном в ядрах атомов, то если бы оно было хотя бы на пять процентов слабее, то они бы не смогли соединиться, а значит не происходила бы необходимая первичная термоядерная реакция в ядрах звезд. Если бы, наоборот, взаимодействие было чуть сильнее, то возможно не создавалась бы связка между протоном и нейтроном, и получился бы двойной протон – то есть дипротон, в результате чего процесс в звездах не проходил бы настолько замедленно, насколько это необходимо для соответствующих термоядерных реакций и ядерное горючее звезд выгорало бы за очень короткое время. Они бы просто вспыхивали и быстро сгорали. Прошу заметить, что мы говорим о смещении силы взаимодействия только на несколько процентов в ту или иную сторону. То есть этот диапазон очень узкий.

«Мда», – думал я, молча, слушая доклад Аики, – «Ученые на свою голову придумали себе ассистента. Теперь приходится все это слушать, внимать и как-то выкручиваться. Впрочем, пока что это наша проблема, а не их».

– Есть еще такой аргумент, как плотность темной энергии, – продолжала Аика. – Если бы не было темной энергии, то шесть миллиардов лет тому назад Вселенная не стала бы расширяться ускоренно, а продолжала замедлять свое расширение и затем началось бы сжатие. В конце концов образовалось бы гигантское гиперскопление квазаров, в котором не было бы биологической жизни. Вообще-то, есть и множество других примеров «тонкой настроенности», но уже исходя из перечисленных, можно сделать вывод, что достаточно, чтобы хоть одно из них не действовало или действовало иначе, то биологическая жизнь не возникла бы. Анализ хотя бы общих сведений о том, что и как происходило и до сих пор происходит во Вселенной, наталкивает на мысль о том, что такое огромное количество энергии, а также невероятная сложность процессов, происходящих как в звездах, так и в структуре каждого атома в соответствии с константами и физическими законами, не может быть чистой случайностью. Такое большое количество закономерных «случайностей» не может происходить само по себе. Из теории вероятностей и математической статистики известно, что монета не может миллион раз подряд падать одной стороной вверх.