– Нет, – отвечаю, – не мои, я вообще не люблю косметику этого производителя.
Муж недоумённо начинает разбрызгивать духи.
По ванной уверенно разливается сладковато-цветочный, с каким-то дешёвым послевкусием, душок.
Муж внюхивается.
– А-а-а-а, – говорит, – мне это «Шипр» напомнило, потому и купил.
Видимо, ностальгия у него.
В семье моих родителей слово «шипр» до сих пор нарицательное, спасибо одноимённому одеколону! «Пахнет, как «Шипр» – означает парфюмерию с ужасным запахом. И тут нате – оказывается, это повод для покупки. Теперь в моём доме пахнет шипром. Мама, не приезжай, пока не выветрится!
В деталях – Бог
В деталях кроется Бог. Или его противоположность.
Именно на деталях может погореть романист. Чуть ли не первое правило из кодекса писателя: если плохо знаешь историю как науку, не пиши романов, где действие происходит во времени, в котором не жил. Детали подведут тебя.
И наоборот: незначительные вроде бы штрихи в виде запахов, звуков, например, придадут достоверности и жизни рассказу…
Вчера с мужем смотрели фильм «Овечка Долли была злая и рано умерла». Фильм понравился. Добрый и человечный. Хоть и наивно-нереальный. Есть небольшие вопросы к сценарию, но это уж если совсем по косточкам разбирать. Однако одна вещь нарушила наш с мужем покой. Мне так до сих пор покоя нет. Сижу вот. Пишу даже об этом.
Был там кадр красивый с канифолью. Такой большой кусок канифоли где-то нашли. И этот роскошный шмат на просвет показывается. Крупным планом. Янтарный весь. Светящийся прямо. И его плавит наконечник паяльника. Который буквально тонет в этой шикарной канифоли. Паяльник погружается чуть не по самую рукоятку…
Муж хмыкнул: «Это кто ж так паяет?! Они хоть раз в жизни паяли? Спросили бы у кого, что ли. Где это видано, чтобы канифоль такими кусками лежала. Да ещё ТАК её плавили. А про припой они вообще ни разу не слыхали?..»
И после этого стал смотреть фильм вполглаза. Вернее, одним глазом косился на экран, а другим в газету. Причём газета явно перевешивала.
В деталях кроется дьявол. И он подставит тебя. Обязательно. Если ты пренебрегаешь деталями.
И в деталях – Бог.
Если ты правдив в мелочах, то поверят любому твоему вымыслу. Потому что он будет живым. И реальным.
И это чуть ли не главное правило писателя. И… лжеца.
Вероника Николаевна
Старшая дочь просит разрешить ей покрасить волосы в серый цвет. Я, естессно, против. Она меня уговаривает. Долго. Переходит на имя-отчество.
– Ну, Вероника Евгеньевна!
– Ну, Екатерина Дмитриевна! – в тон ей говорю я.
– Я уже 17 лет Екатерина Дмитриевна.
– А я уже страшно сказать, сколько Вероника Евгеньевна, – отвечаю.
– Тогда давай я буду звать тебя Вероникой Николаевной, – предлагает дочь.
– А при чём здесь?.. – не понимаю я.
– Вероникой Николаевной ты будешь недавно, будет сразу не страшно…
Всё будет хорошо
Диана нервничает по какому-то поводу. Я по привычке ей говорю:
– Не переживай, всё будет хорошо!
– Мама, вот сейчас мне стало ещё хуже!
– Почему же?
– Потому что после этих слов понимаешь: всё! Точно! Что-то НЕ хорошо!
Семейные ценности
Мой муж удивительно похож на мою маму (да-да, не на папу, как утверждает фрейдистская теория, хотя на него, наверное, тоже похож). Но с мамой у них как-то больше всего совпадает – реакции, страхи, оценки…
Вообще меня окружают какие-то похожие друг на друга люди. Дети вот тоже…
Мы лет семь назад капитально переезжали. Не из одной квартиры в другую, а из загородного дома в Москву. Это, надо сказать, два совершенно разных образа жизни – загородное житьё и городское. Это ж надо ж решиться. Мне-то давно было ясно, с какого конца огурец лучше есть, с какого он вкуснее. То есть, где жить лучше.