– Вот, держи, – Йеника протянула парню кружку с горячим напитком. – Быстро поставит на ноги.

– Я не хочу, спасибо, – пробурчал парень и отвернулся к стене.

Девушка тяжело выдохнула. Опускаясь, под ней тут же возник стул, подхватывая. Она закинула ногу на ногу и повторила движение, протянув кружку парню.

– Выпей, Кэйлан. Ты ослаб.

Он недоверчиво покосился на пойло в стакане. Пахло травами и, кажется, облепихой.

– Я понимаю, этот разговор приятным не назвать. Но постарайся понять нас. И её.

– Она сказала, что убьёт меня собственноручно.

– Ну, больше ста лет жизни дают о себе знать, когда тебя учит жизни какой-то мальчишка.

– Больше ста? – переспросил Кэйлан, покосившись на спутницу, что также увлеченно занималась делом.

– Я впервые встретила её, когда мне было всего сорок. И то, последние двадцать лет я помнила смутно, проводя своё время, в основном, в теле насекомого.

Парень нахмурился и принял из рук напиток. В нос ударил сладковатый запах.

– Я расскажу больше, если ты расслабишься, – улыбнулась Йена.

– Ага, в предсмертных муках…

Он посмотрел в напиток. Приятного цвета отвар призывал сделать глоток, особенно после такого долгого, изнурительного и голодного пути. Кэйлан зажмурился и отпил всего чуть-чуть. Горячая жидкость мягко опустилась в желудок, даря легкое насыщение.

– Я росла в семье обычных людей и об обладании мною каких-либо способностей было неизвестно каких-то пять лет. Позже я предсказала смерть соседскому мальчишке, вечные муки рыбаку-пьянице и страшную болезнь собственной матери. Тогда я ещё не знала о том, что все свои мысли лучше держать при себе. Из дома меня забрал какой-то монах. Честно сказать, я даже не помню, как он там появился. Просто в один день отец отдал мне кулек с хлебом, сказал, что обо мне позаботятся, и я его больше не видела.

– Мне жаль, – произнес парень, грея руки о кружку.

– Так или иначе, если бы не этот монах, который впоследствии оказался одним из самых старых и сильных магов, я бы не раскрыла свои способности. Как, собственно, и не раскрыла бы то, что рабыня из меня вышла очень даже сносная… – она горько улыбнулась. – Вряд ли ты о нем слышал, но весь магический мир, по крайней мере в те времена, проговаривал его имя шепотом. Он был известен своим… особенным подходом к изучению магии.

В разуме Кэйлана вспыхнули картины. Горы освежеванных человеческих трупов, столы, залитые кровью и какой-то едкой жидкостью, вынутые глаза, помещенные в банки, сломанные на живую конечности и исступленные, полные боли и отчаяния, крики. Мольбы о скорой смерти голосом Йены пронеслись в голове таким душераздирающим шепотом, что Кэйлан отринул, чуть не выронив отвар.

– Это…

– Таковой была моя жизнь в заточении у непобедимого Эгберта. Но, пожалуй, у него были и достойные черты. Он обладал острым, незаурядным умом, жаждал безупречности во всём и любил облепиховый чай. А его горделивость, чувство собственного величия, – она ядовито улыбнулась. – И склонность к извращенным совокуплениям… всё это его и погубило.

– Но как ты спаслась? Ты убила его?

– О нет, такое было для меня недоступно. Я Мойра из Бласо и моя способность – видеть людские судьбы. Я редко когда могу что-то в них поменять, лишь самое незначительное, но я вижу линию жизни каждого, кого встречаю на пути. Именно этим Эгберт так часто пользовался. Под пытками или специальными зельями, но я всегда говорила ему, что его ждёт. Меняла, если что-то идет не так. И страдала, сели была не в силах что-то изменить. Я предсказывала его судьбу на протяжении многих лет пока…

Она задумчиво замолкла. Кинула быстрый взгляд на Марион, которая, казалось, совсем не заинтересована в данной беседе, а затем сверкнула изумрудом глаз, приблизив лицо к парню.