– Дойдете, по холоду-то?

– Все ходят, а я чего, – Татьяна взглянула на него в зеркало.

– Сколько же учеников там? – Петру хотелось поддержать разговор.

– Двое в этом году, – ей было приятно рассказывать о работе. – Пятый и шестой классы. Хорошие ребята, учат дедов в Интернете новости смотреть.

Подъехали к повороту на Сады.

– Остановите тут, – попросила она. Петр обернулся к салону:

– Эй, честной народ, махнем не глядя до Садов – учительницу чтоб не морозить? Делов-то на десять минут.

– Чего мы там не видели? – послышались сзади недовольные. – Туда и дороги нету.

Остальные жали плечами, ухмыляясь в стоячие воротники.

– Нету, так прокатаем, – буркнул Петр и так резко свернул на проселок, что сзади чуть не послетали с сидений.

Раскатанная в осенней распутице грунтовка задубела на морозе, и автобус зубодробительно трясся.

– Ну что вы, не надо, – запротестовала Татьяна. – Чего мучить всех из-за меня? И так зайцем с вами катаюсь.

– А то мы, милая, без тебя мало мучаемся, – поддал сзади старушечий скрежет, и его подхватил общий, с хрипотцой, смех.

Петр вырулил на скошенное поле, автобус пошел ровнее, шурша по белесой от изморози стерне.

– Во дожили! – скрипел сзади какой-то дед. – Полем-то ровнее всего выходит.

– Как же вы обратно? – спросил Петр.

– Обратно довезут, – улыбнулась заботливому вопросу Татьяна. – Еще отучить всех надо. У меня же там надомник, Алеша.

– Который не ходит?

– Да, родовая травма. Достали неаккуратно. Язык Алеша, считай, сам выучил, хотят уровень повысить, чтобы он переводами мог зарабатывать, через Интернет. Отец его очень просил заниматься.

– Интернет у нас теперь – всему голова, – откликнулись сзади.

– Отец этого Алеши очень просил, – сказала Татьяна.

– Знаю, Яков, кажется, – кивнул Петр. – Дельный мужик.

– Дельный! – подхватили сзади. – Хотел даже как-то в депутаты выйти – бардак разгрести маленько. Только не пришелся ко двору.

Поднявшись из лощины на бугор, автобус уперся фарами в заборы и дал тормоз.

– Вот здесь, здесь можно, – торопливо заговорила Татьяна. – Спасибо! – Учительница юркнула в дверь.

– Может, в город кого захватим? – пробуровил какой-то дед сзади.

– Да ты что, старый! – оборвала его соседка. – Для них тут автобус навроде летающих тарелок!

– А ничего англичаночка, Петр Сергеич, на вид мягонькая, – примостился рядом забулдыга, известный собиранием на выпивку у магазинов.

Не оборачиваясь, Петр дал газ, и автобус рванулся в поле.

– Эй, сизокрылый! Отстань и не булькай, – раздался сзади грозный бабий раскат. Забулдыга вмиг исчез.

– Да ты, товарищ шофер, не сердись, – примирительно зашептали пассажиры. – Мы тута все не без греха. А за учительницей без нас присмотрят, ухажеры почище.

– Это кто ж приловчился? – едко выспрашивал какой-то старичок.

– Так и Князева сынок – кто ж еще-то, видная девка-то, – ответили из угла салона.

– Это тот самый, что на броневике своем разъезжает?

Рявкнув двигателем, Петр вырулил на асфальт и не расслышал ответ. Закружились большие, сначала редкие, снежинки. Потом хлестнул ветер – и сразу зашлась метель. Все притихли, наблюдая, как снеговые заряды бьют в стекло и свет фар борется с вьюжной завесой. Петр не заметил, как проскочили Воронью пустошь, как выскочили из ямы, где высматривали кикимор. В городе разгорались уличные фонари, их тусклый свет после пустого, холодного поля обдавал теплом.

– Будто и смеркается, – послышалось сзади. – А еще четырех нет.

– Все, шабаш. Теперь до Нового года так. А потом уж дело к весне.

– До весны еще дотянуть надо…

Петр развез пассажиров по остановкам и завернул на автостанцию, пристроился рядом с такими же неловкими и квадратными, как и его, пазиками, в стороне от юрких грязных «газелей» и деловитых вытянутых импортных микроавтобусов, курсирующих до областного центра.