– Ну, может, сейчас кто-то уйдет, – пожала плечами девочка, – вон та дама, похоже, допила свой кофе.

Табби взглянула на девушку, на которую указала Диззи и еще раз с грустью вздохнула. В кафе пахло свежесваренным кофе, жареными яйцами и ванилью. Вокруг было столько улыбающихся лиц, что, казалось, только Табби выглядела угрюмо. Она тихо села напротив сестры, лицом ко входу и каждый раз с надеждой бросала взгляд на дверь, когда кто-то входил.

Табби и Диззи медленно отламывали чайной ложкой капкейки, стараясь как можно тщательнее разжевывать каждый кусочек, запивая крохотным глотком молочного коктейля. Люди выходили и заходили, и, когда опустели несколько столиков совсем рядом с ними, Табби повеселела.

Прошло полчаса с тех пор, как Диззи сделала последний глоток, шумно пытаясь достать губами из трубочки еще хоть каплю коктейля. И, наконец, Табби еще раз оглядела опустевший зал.

– Ладно, пора иди, – тихо, почти шепотом произнесла она, и кивнула официантке, чтобы та принесла счет.

– Ну, – стараясь поддержать сестру, Диззи улыбнулась, – зато перекусили.

На улице заметно похолодало. Промозглый ветер бил прямо в лицо, и Табби с удовольствием взяла газетку у мальчика, кричавшего на всю улицу о бесплатных новостях.

– Может, завтра он будет там, – с надеждой произнесла девушка, наблюдая, как Диззи судорожно надела полосатые перчатки с отрезанными пальцами, и прикрыла руками уши.

– Табби, – девочка вытаращила глаза, – Табби, это он.

– Где? – девушка нервно огляделась и, заметив знакомую фигуру среди толпы, идущей по переходу, прикрыла лицо газетой.

– Живо, пошли! – шикнула девушка, дернув за руку сестру.

Диззи опустила руки, смотря в сторону парня, и широко улыбалась, не обращая внимания на сестру.

– Диззи!

– Добрый вечер, – его голос прозвучал совсем близко. Табби вздрогнула.

– Вы случайно не следите за мной?

Девушка медленно открыла лицо. На щеках выступил заметный румянец.

– Эм… здравствуйте.

Юниор стоял совсем близко. Пахло мятой вперемешку с дымом. Его волосы раздувал ветер во все стороны, от этого он казался еще выше. Он, молча, смотрел сверху вниз на взволнованную Табби, ни дрогнув ни единой мышцей лица.