Ленчик стал сползать на стуле и, пытаясь делать глубокие вздохи, постепенно выпрямлялся. Я держал перед собой вилку с насаженным на нее горячим куском, который имел все шансы остыть, а я все смотрел на него, оценивая свои возможности, так как нужно было уже прилагать усилия, чтобы его употребить.

– Ну, ничего себе, – подумалось мне, -как же можно столько есть?

И тут, внезапно, из-за соседнего столика, будто в подтверждение моих мыслей наш загадочный сосед спросил:

– Ребята, откройте секрет. Не хочу показаться навязчивым, но как вам удается оставаться в такой хорошей форме после всего этого?

Мы посмотрели на него, переглянулись между собой. Не слишком, ли это, действительно, навязчиво?

– Да, – решил начать я, -Леонид, вон, плаванием с детства занимается. Сейчас на 60 метров ныряет в разных морях-океанах без приспособлений.

Наш новый собеседник внимательно посмотрел на него:

– Да, здорово. Но, все же.

– Не знаю, – заулыбался Ленчик и перевел взгляд на меня.

– Мы все-таки нечасто так едим, – я принял эстафету, -так, решили сегодня здесь собраться, набраться сил. Завтра пост начинается.

– Верующие?

– Насколько это получается.

– А по каким принципам веруете?

Я посмотрел на него:

– Что Вы имеете в виду? 10 заповедей?

– В том числе.

Я снова взглянул на Алексея, хотя, там ответов на богословские вопросы найти было сложно. Если он и считал себя верующим, то, скорее, по традиции. Глубоко он не заходил, по всей видимости. Хотя, кто знает, что там, внутри у человека. Тем не менее мой взгляд обращенный на него, реакции не снискал.

– Самое главное, беречь себя от 8 страстей, – словно, давая ответ на мои сомнения, после недолгого молчания, добавил он.

Как-то в жизни не просто так все складывается, подумалось мне. Ведь, буквально вчера я обнаружил совсем небольшую книжку про борьбу с этими страстями.

– Ну, как раз, все с объядения и начинается, – усмехнулся я, -если говорить о лестнице падения вниз по этим страстям.

– Да, -продолжил я, – к слову первая страсть от которой идет дальнейший регресс личности – это как раз – объядение. После ястия и пития, потом нас как раз потянет на противоположный пол, – я сам не знаю как, но повернул голову в сторону его спутниц. Стало неловко, и я снова перевел взгляд на Леню. Тот как раз срывал с вилки кусок шашлыка и, как бы исподлобья взглянул на меня. Он резко перевел взгляд на меня, потом посмотрел на блюдо перед собой и незаметно усмехнулся. Точнее, это можно было понять как усмешку. В его глазах забегали искринки, которые, словно говорили, что я напрасно таки смутился.

Он опять стал смотреть на меня, уже более внимательно, видимо ожидая продолжения.

– Потом тянет на женщин, – при этих словах Леня чуть покосился на них, потом снова на еду, видимо отыскивая связь. Затем задумался.

Наш собеседник тоже едва заметно улыбнулся и, как-то боком, словно посмотрел на них.

Они наблюдали за разговором и, странным образом молчали, только переглядываясь между собой и иногда не то – незло усмехаясь, не то – улыбаясь в знак согласия со своим спутником. Вроде как, они и в курсе происходящего, но не вмешиваются. Складывалось ощущение, что они готовы вроде бы и расширить границы самовыражения, но словно удерживают себя.

Кто же, все-таки, они ему? Я снова задался вопросом самому себе. Спрашивать вот так, напрямую, было не совсем удобно. Поэтому решил дальше смотреть, может что сами скажут.

Сейчас они еле заметно мягко улыбались, переглядываясь между собой.

– Да – все так, – поддержал меня сосед, – так всю жизнь. Это главная борьба. Из нее жизнь и складывается, и все последствия из этого.