По всей видимости, шефа это все утомило. И Леня стал злиться.

Мы с Аней, чтобы не сильно ранить его, как могли пытались подсказать ему, объяснить, как лучше сделать. Но, наверное, это бесполезно. Потому что человек, следуя к своей мечте не будет никого слушать, а тем более в бизнесе. Потому как уверен, что не может руководствоваться ничьим мнением, чтобы не рисковать и не винить потом никого в случае неудачи.

Ничем хорошим это не кончилось. Босс потерял к нему видимый интерес. Он никуда его не выгонял, но нам казалось, что он дает ему понять, что в случае чего, переходи в другое место. Леонид это как реальное положение вещей принять никак не хотел и продолжал попытки уже не понравиться, а силой доказать свою состоятельность. И это только усложняло их отношения.

Сейчас он пожинал остатки былого урожая в виде отношений с бывшими клиентами, устраивая, уже исходя из своих возможностей, какие то сделки, которые не имели видимого окончания, но только имели силу больших намерений. Может, виной тому очередной кризис: не то экономический, не то политический, но сильно ощутимый социально. И если в предыдущие годы подобные треволнения затрагивали определенные массы людей, занятых в офисном пространстве бытия не то среднего, не то как бы среднего класса, то сейчас последствия испытывали на себе как представители авангардной части экономики, так и абсолютно все прочие слои населения уже в массовом порядке.

У меня отчего-то тоже как-то не складывалось в тот момент. То ли кризис в экономике оказывал массово-нервное давление на умы и как следствие поведение участников, то ли к этому добавилось еще и мое неспокойное состояние, но дела шли рывками, со страхами и опасениями, где ранее их быть было не должно.

Вот и сейчас, пусть и не стабильный проект, со своими особенностями, его можно было закрыть еще до Нового года. А он только усложнялся. Адвокаты нервничали и постоянно звонили, эксперт не поддавался, исполнитель был вообще зомбирован общей обстановкой и без указаний вообще ничего делать был не в состоянии.

Плакать я уже не то, чтобы не хотел, а не мог. Ничего не оставалось, только как что-то делать. Но что? Все что можно было уже сделано. Просто ждать? Я никогда не выбирал такую стратегию. Поэтому искал все, только лишь бы что-то можно было повернуть, даже там, где ждать было нечего.

Изменить я ничего не мог. И, вечером, дабы избежать дурных мыслей о будущем я старался быстрее прятаться в объятиях сна. О, какой это был надежный товарищ. И от ощущения безысходности, порой, я возвращался к этому средству.

Распереживавшись, я решил выйти на улицу подышать, и, уже встав из-за стола, услышал за собой голос:

– Уу, у парня, видно, что-то не срастается в делах.

Надо же.. Как он мог так догадаться? Ведь ни слова об этом не говорили. Я услышал реплику уже спиной, но оборачиваться не стал, только подумал: Неужели я дошел до того, что это так уже заметно? А может это он такой проницательный? Мне тут же захотелось успокоить себя. Однако, откуда он тогда?

Вернувшись, на всякий случай я спросил Леонида относительно знакомых в нужной сфере. Он пообещал уточнить. Он и вправду смог найти контакт своего товарища. Это на некоторое время подарило мне надежду, которая тут же была корреспондирована адвокатам, и те угомонились на пару дней. А я немного смог восстановить свои силы за это время. Велика сила обещания!

О, насколько сладостны были эти периоды. Мы разговаривали друг с другом, не верили, что все решится, однако, понимали, что у нас есть время сейчас побыть в относительном спокойствии несколько дней. На клиента это тоже действовало успокаивающим образом.