На другой день Степан Игнатьевич поймал себя на мысли, что так и ищет, где бы с Жорой столкнуться, едет в лифте и думает: «Вот сейчас остановится лифт на Жоркином этаже, а я кнопку нажму и перед его носом дверь закроется.»

Кроме того, Степан Игнатьевич постоянно выглядывал в окно, не гуляет ли там Жора со своей таксой. Тогда можно быстро выбежать во двор и придраться, что с собаками во дворе гулять нечего.

«Для чего?» – снова встал вопрос.

– А потому что настроение у меня такое! – ответил сам себе Степан Игнатьевич, и тут же понял, что это опять ответ на вопрос «почему?»

Тогда мужчина снова задумался и наконец нашёл-таки ответ: «А я когда с Жоркой поругаюсь, мне легче становится, чувствую себя лучше, а то ведь с женой Верой не поругаешься, она может и сковородкой огреть. И с тёщей не поругаешься, она и слушать не станет, а в магазин отправит, или вообще сошлёт на дачу грядки копать.»

Когда в гости снова приехал племянник Пашка, Степан Игнатьевич объяснил ему свои резоны. Пашка всё сразу понял:

– А! Ну тогда понятно! Тебе бы, дядь Стёп, в интернет надо, там много с кем поругаться можно, некоторые так делают. И безопасно это к тому же.

– А что? Мысль! – решил Степан Игнатьевич и записался на компьютерные курсы.

Если встретите Степана Игнатьевича в комментаторах к любым постам на любые темы, не обижайтесь на него, ну не может же он с женой и тёщей ругаться.

Скользила утренняя тень

Наталия Варская

Скользила утренняя тень
По скатерти.
Я как подстреленный тюлень
На паперти,
Я как забытый узелок
И брошенный,
Как одинокий колосок
Подкошенный.
Жена свернулась и шипит
Гадюкою.
Она разводом мне грозит,
Разлукою.
Опохмелиться не подаст,
Нет жалости.
А я как выбитый матрас.
В усталости.

Фу-ты ну-ты!

Татьяна Гассан-Филиппович

Я якут и брат якут, —
Оба мы – якуты!
Друг якут, ещё якут…
Вот так, фу-ты ну-ты!
Наша тундра – дом родной,
Здесь мы – старожилы!
Край далёкий и большой,
Предки здесь все жили…
Приезжайте к нам, друзья,
Мы Вам будем рады!
Здесь священная земля,
Досталась нам в награду…
На упряжке прокатить
Мы Вас сможем смело
И морошкой накормить, —
Это ли не дело!
Мох, лишайник – благодать!
Мягко, как в кровати…
Сказку можем рассказать,
Ёхор спеть не кстати!
Чай заварим с молоком,
Маслица добавим, —
Будем пить большим глотком,
Голодным не оставим!
Слепим мАнты на обед,
Взрослым чарку водки.
Из конины Вам паштет,
Кюэрчэх для глотки!
А потом гулять, смеясь,
Бегать и резвиться, —
Вы такого отродясь
Не видели в столицах!

Иван Кузьмич решил стать магом

Наталия Варская

Иван Кузьмич решил стать магом,
Надел верёвочку на лоб,
Пить перестал вино и брагу,
Нашёл в лесу удобный столб
И вЫрезал божка ножовкой,
Недаром в прошлом он столяр.
Не пропит навык! Руки ловки,
И зорок глаз, как окуляр.
И потянулись вереницы
Всех тех, кто ищет волшебства.
Иван им наливал водицы,
Вещал о пользе естества,
О временах пустых и смутных,
О возвращении к корням,
Упоминал про камасутру,
Водил босыми по камням.
К его божку дары сносили,
Кто деньги, кто еду, кто – что.
И пели славу мощной силе,
Что излучало божество.
Кузьмич и складный миф придумал:
Что он божка приёмный сын,
Что идол тайны в сына вдунул
И в виде дерева застыл.
А люди верили наивно.
Так было, есть и будет быть.
Язычество неистребимо.
Не стану я о том судить,
Что, несомненно, удивляет.
Да будет каждому своё:
Кузьмич пусть роль свою играет,
Раз плотно вжился так в неё,
А люди получают чудо,
Ведь им, по сути, всё равно:
Кузьмич, бог Кузя, новый Будда…
Печально, грустно, но смешно.

Дом тысячи костей

Анна Петухова

1.
Свет как солнце в глазах блеснет,
Но это окажется лишь звезда.
Поле, в котором жизни больше не зарастет,