На удивление, ей это удалось. Она узнала очень много о дворце и его обитателях, прямо скажем, ей столько и не нужно было. Правда, на всякий случай обратила внимание, кто там и с кем. И очень не сразу увидела то помещение, где ждал кого-то Верчеза. Хотя попасть в него будет очень просто.

И когда они отошли от одной оживленной группы, тихо сказала Себастьену:

- Он наверху. Я знаю, как туда попасть. И он сейчас один.

Незаметный знак Лодовико – и они выходят из залы и отправляются наверх. Лодовико остается ждать их у входа в зал.

- Не удивляйтесь и не заговаривайте ни с кем, и нас не увидят, пока мы не вернемся в зал.

Не удивляться он уже почти что привык – она часто во время операции начинала говорить вот так, отрывисто и четко. Кивнул.

- И если я вас не попрошу прямо – не вмешивайтесь. И не выпускайте моей руки. Если мне понадобятся обе руки – возьмётесь за плечо. Он обратит внимание только на меня, вас для него все равно, что нет.

Лестница привела их на небольшую площадку, на которой они увидели две высокие двери и одну маленькую. Все они были заперты, и очевидно, за ними начиналось приватное пространство хозяев. Элоиза остановилась перед маленькой и закрыла глаза.

Она еще внизу сосредоточилась и пыталась дотянуться до сознания Верчезы, притупляя его ощущения. Сейчас их разделяла только дверь, за которой он ждал человека из Марселя, ему очень хотелось поскорее отдать документы и получить – что получить? Не деньги же, денег ему и так никто не жалел – зарплата была более чем нормальной. А, вот – он хотел, чтобы ему были обязаны и чтобы он потом мог потребовать что-то от этих людей… Черт, кому же и для чего понадобились данные о реставраторах Ватикана?

Элоиза представляла себе характер Верчезы и давно поняла, как она начнет разговор. Она открыла дверь и вошла. Себастьен вошел следом.

- Добрый вечер, господин Верчеза, - начала она обычным своим тоном, - а почему вы не внизу, гости же собираются там?

- Госпожа де Шатийон? А вы что здесь делаете?

- Как же, к вам пришла. Вы не хотите мне ничего рассказать? Подумайте. Я не скажу об этом Винченцо, честное слово. Он не в курсе, что вы вернули ему не все страницы документа.

Это не так, но они ведь не общались…

- Эээ… а как вы узнали? – в общем, он всегда был болтуном и хвастуном. Нужно было всего лишь немного его подтолкнуть.

- Вы что же, думаете, что я не знаю, сколько листов в документе, который сама же составила?

- Да, я как-то не подумал, что Винченцо возьмется спрашивать о чем-то вас!

Ну, положим, Анджерри ничего не спрашивал, спрашивал Шарль, но об этом сейчас никто говорить не будет.

- Впрочем, я до конца так в это и не верю. Покажите листы, - последние слова сопровождались сильным мысленным повелением.

Верчеза механически достал из внутреннего кармана пиджака свернутые пополам листы А4, передал Элоизе. Она взяла, бегло просмотрела все три, достала из-за корсажа три других листа. Повертела в руках одни и другие, потом один комплект свернула и вернула за корсаж, а второй отдала ему в руки.

- Убирайте, и запомните хорошенько – я сюда не заходила, вы со мной не разговаривали и вообще меня не видели. Сейчас вы сядете к столу и уснете, а проснетесь только тогда, когда в комнату войдет ваш наниматель, кто бы он ни был.

Верчеза послушно сел в кресло и закрыл глаза. Элоиза и Марни тихо выскользнули наружу и прикрыли за собой дверь. Спустились вниз, там их ждал Лодовико.

- Сейчас войдем на порог залы, и нас станет видно, - тихо сказала Элоиза. Голова немного кружилась, но в целом она была довольна – ей удалось, всё обошлось тихо, и теперь главное – не привлекая внимания, покинуть дворец и исчезнуть в ночи.