– Не слишком ли много у нее вещей для человека, который каждый год заставляет всех вокруг расставаться со своими? – подумал Руф, но вслух ничего не сказал, потому что мама была такой увлеченной, даже азартной в своём уборочном порыве. Она бегала из комнаты в комнату, шурша юбкой, и напевая себе под нос какие-то незнакомые Руфу веселенькие мелодии.

Первым освободился папа. На дне его большой коробки с надписью «кабинет», сиротливо озираясь, лежала старая пыльная декоративная трубка в виде русалки и носовой платок в желто-фиолетовую клеточку с ажурной дыркой посередине.

– Ну, так нечестно! – сказал Руф, заглянув в его коробку.

– Почему это? – спросил папа, не отрываясь от книги.

– Ты совсем ничего не выкидываешь! Ты должен выкинуть что-то важное.

– Вот еще! Кто тебе такое сказал? – папа положил книгу на колени, заложив страницы большим пальцем. – И к тому же у меня в кабинете все важное! Я и так выкидываю эту очень важную трубку. И этот платок мне очень важен. Если бы моль не проела дыру, я бы ни за что его не выкинул.

– Ты выкидываешь трубку, которую я тебе подарила? – непонятно из какой комнаты послышался мамин строгий голос.

– Мне кажется, – сказал Руф, – этот платок теперь, когда его погрызла моль, стал даже куда важнее, чем раньше.

– Отчего же? – поинтересовался папа.

– У него появилась какая-то своя история. – Руф повертел дырявый платок на пальце.

– Какой умный мальчик. – похвалил его папа.

– А чем так важна эта трубка? – спросил Руф, доставая металлическую декоративную трубку.

– Во-первых, ее мне подарила мама. – с гордостью проговорил папа, а затем прикрыв рот ладонью, добавил. – Кроме того, она отлично собирала на себя пыль.

– Ну, знаешь ли! – сказала мама, неожиданно появившись за папиным плечом. – Если бы ты почаще проходился там влажной тряпкой, то и собирать было бы нечего.

– Дорогая, мне правда совершенно нечего выкидывать. У меня в кабинете все важное и нужное. – папа окончательно отложил книгу.

– Ерунда! Просто ты скрудж! – сказала мама и достала из папиной коробки сувенирную трубку.

– Я – скрудж? Что это вообще означает? – папа взялся бродить за мамой, объясняя ей, что он вовсе никакой не скрудж. Но мама его не слушала и продолжала добывать вещи из разных уголков.

В это время из детской вышла Ньянка. Она тащила по полу свою заполненную с горкой коробку, подвязанную поясом от старого халата.

– Где ты все это набрала? – Руф обрадовался, что хоть кто-то наконец разобрался с этим неприятным делом. – У нас в комнате и вещей-то столько нет. Ты хотя бы оставила нам подушки и сменные носки?

– Очень смешно! – сказал Ньянка. – Скажи спасибо, что я в твой ящик с игрушками не заглянула.

– Спасибо! – с охотой ответил Руф. – Ну, что, давай теперь кораблик мастерить?

– А, точно! Еще же твой кораблик. Тащи клей и нитки! – скомандовала Ньянка.

К удивлению Руфа, Ньянка ловко управлялась с его вещицами.

– Так, так, – деловито повторяла она. – Допустим кора – это палуба. Ветка с шишками – мачта, а листья – парус. Побольше клея и готово! А это нам не понадобится! – она отодвинула лишние винтики и пуговки в сторону. – Ну, как? – спросила она, закончив со своим шедевром судостроения.

– Здорово! – восхитился Руф. – Очень красиво.

Небо уже начало розоветь, когда мама закончила собирать свои коробки. Папин платочек с дыркой она переложила в коробку с надписью «спальня и зал», а трубка отправилась обратно на полку, так как у нее была, хоть и непонятная, но очень важная роль.

– Только наденьте резиновые сапоги и дождевики. – сказала мама. – Там накрапывает дождь. И чтобы никакой беготни по воде, всем ясно?