Поэтому не каждая семья могла позволить иметь у себя во дворе колодец. Чаще всего колодец копался на два-три дома. Отец скооперировался с соседом Алексеем Котляром на условиях, что он выкопает колодец, а Котляр берет на себя изготовление сруба и обеспечит отцу помощника для работы сверху. Место для будущего колодца отец на границе участков выбрал сам. Оказывается, он имел на это необходимые знания. Говорил, что их дала его шахтерская практика. На шестом или седьмом метре отец выкопал громадную кость, вероятно, принадлежавшую какому-то доисторическому животному. Про эту находку отец не хотел никому говорить, но Котляр все-таки кому-то сказал. Дня через четыре к нам приехали из Кокчетава работники областного краеведческого музея и кость забрали с собой.

Вода в колодце оказалась отменная. У нас началось целое нашествие ближайших соседей за водой. Но торжествовать нам пришлось недолго. Года через два после ввода колодца в эксплуатацию к нам регулярно стали наведываться работники санэпидемстанции с целью обеззараживания источника питьевой воды. Вся беда была в том, что наш колодец имел свободный доступ с улицы и, как они говорили, имелась опасность внесения заразы извне. О колодцах, которые находились в глубине дворов, они, вероятно, информации не имели, да и пройти туда, минуя цепного пса, было довольно сложно. Поэтому процедуре обеззараживания подвергались колодцы, которые стояли на виду. Процесс обеззараживания производился очень просто и очень быстро. В колодец просто высыпался большой пакет с хлоркой и… все. После проведения такого обеззараживания пить воду и готовить из нее пищу было просто невозможно. Летом, за счет большого расхода воды на полив огорода, где-то за пару недель вкус хлорки постепенно исчезал, но зимой стойко держался довольно долго.

По сути своей, по сегодняшним представлениям, в то время каждое подворье представляло собой малое фермерское хозяйство, а каждая семья – его трудовой коллектив. Работали все. В доме негласно были четко определены домашние обязанности для каждого члена семьи. Летом отец был постоянно в отъезде – работал в ближайших колхозах. Копал колодцы, строил новые и ремонтировал старые коровники, телятники. Как тогда говорили, «шабашил». Бригада у него была небольшая – от двух до четырех человек. В основном все молодые пенсионеры – бывшие шахтеры. Мать тоже была довольно часто в разъездах – занималась коммерческой деятельностью или, как тогда говорили, мелкой спекуляцией. Пенсии вместе с приработком отца на жизнь всей семьи не хватало, а она пенсию не получала. Но, ради справедливости, надо сказать, что именно ее коммерческая деятельность была основным источником семейного дохода. Поэтому основную нагрузку по выполнению домашней работы несли мы – дети.

В вопросах воспитания нас, подрастающего поколения, родители действовали в соответствии с господствующей в то время заповедью – «дите надо воспитывать и учить, пока оно лежит поперек лавки, а когда оно вытянется вдоль нее, то его уже не воспитаешь и ничему не научишь». Нам с раннего детства внушали, что главная опора в жизни – семья и что только в рамках своей семьи ты можешь себя чувствовать уверенно и комфортно, и только от нее ты в тяжелые моменты можешь получить необходимую помощь и поддержку. Отец и мать никогда не скрывали от детей финансовые возможности и проблемы семьи. Это тоже было одним из методов нашего воспитания. Родители считали, что такая осведомленность заставляет детей самостоятельно нивелировать свои материальные запросы. Все заработанные членами семьи (вначале это были только отец и мать, и позже, когда стали уже работать Алла и Толя) деньги до копейки шли в общий котел. За общим столом с нами обсуждались предстоящие доходы и расходы, даже в мелких деталях. Тут принимались решения, кому из нас что купить. Какие-либо просьбы о дополнительных покупках никто не высказывал, потому что они считались неприличными и не приветствовались. Казначеем – хранителем денег или семейным бухгалтером – была мать. Но все знали где лежат деньги – семейная касса. И если нас посылали в магазин за продуктами, то мы самостоятельно брали деньги из семейной кассы. После похода в магазин обязательно делался матери отчет о тратах. Оставшиеся деньги мы также самостоятельно клали обратно в семейную кассу.