Через несколько лет умрет мой отец, умрет моя тетя Джоан, умрет миссис Формби. Не думаю, что я буду приезжать в Рочдейл тогда. Если я решил порвать все связи с городом, с какой стати я так злюсь и жалею его сейчас?

По дороге обратно в Лондон я провожу несколько часов, слоняясь по Манчестеру.

Около полудня оказываюсь перед «Бриджуотер-холлом». Я подхожу к громадному гладкому камню, лежащему перед ним. Сегодня, когда провожу по нему руками, я сначала чувствую умиротворение, но потом – опасность, идущую из его холодного сердца[28].

Брожу по Музыкальной библиотеке Генри Уотсона. Я еще не заказал из Лондона ноты бетховенского квинтета. Мне не терпится его сыграть, и тем не менее я полон неуверенности. И вот я тут, где хранится эта музыка. Проверив мои документы, библиотекарь позволяет мне использовать мой старый абонемент.

В поезде я проглядываю партитуру. Прибываю в Лондон затемно и звоню Пирсу.

– Ну, – говорит он, – как прошло Рождество?

– Хорошо. А у тебя?

– Ужасно. Как обычно. Шарады. Чертово бесконечное веселье. Нет, мне, в общем, понравилось, только мать стала законченной алкоголичкой. Родители наконец от меня отстали. Теперь тяжелая артиллерия про замужество и детей направлена на Эллен. Тебе тоже досталось?

– Нет, на этот раз нет. Обычно достается.

– Ну хорошо, а вообще ты как?

– Помнишь бетховенский квинтет, о котором мы как-то говорили?

– Угу, до-минорный. Переделанный из трио, да? Ты сказал, что нашел ноты. Тебе удалось отыскать запись?

– Да. И я только что взял партитуру в Музыкальной библиотеке в Манчестере.

– Прекрасно! Надо найти альтиста – и за работу. Кого же нам пригласить? Эмму?

– Конечно, почему бы и нет. Ты знаешь ее лучше меня. Позвонишь ей?

– Позвоню.

– Еще одно, Пирс. Ты будешь очень возражать, если в этот единственный раз я сыграю первую скрипку?

После секунды молчания Пирс:

– Это касается не только меня.

– Давай спросим остальных.

– Нет, Майкл, – говорит Пирс немного раздраженно. – Что бы они ни сказали, я не думаю, что это хорошая идея. Когда мы с Алексом постоянно менялись, это нас всех бесило – его, меня, но также и Эллен. Она говорила, что не может приспособиться, в частности, ко второй скрипке. Билли тоже говорил, что каждый раз он будто играет с другим квартетом.

– Но это только один раз. Мы же не играем квинтет на сцене.

– А если нам понравится? А если мы захотим его включить в наш репертуар? Тогда мы так и будем его играть в таком составе.

– Пирс, просто эта вещь для меня очень много значит.

– Ну тогда почему бы тебе не набрать коллег из «Камерата Англика» на один раз и не сыграть его?

– Без нашего квартета – это не мое.

– Ну, так это не мое с нашим квартетом.

– Просто подумай об этом, Пирс.

– Майкл, извини, но я уже об этом подумал.

– Конечно не подумал! – восклицаю я. Меня бесит этот подход, похожий скорее на эгоизм, чем на следование принципам.

– Я подумал. Я думал об этом раньше сто раз. Когда ушел Алекс, – голос Пирса немного прерывается, – я без конца спрашивал себя, что мы сделали не так. Были и другие проблемы, но я уверен, что эта была центральной.

– Ну хорошо, тебе виднее, – говорю я, слишком расстроенный, чтобы сочувствовать.

Честно говоря, такие переживания насчет ухода Алекса меня совсем не радуют. Ведь если бы они с Пирсом не разошлись, меня вообще не было бы в квартете.

– Майкл, я прошел через ад, когда мы остались без него. Я знаю, что теперь не смогу быть хорошей второй скрипкой, если даже и был когда-то. – Помолчав, он продолжает: – Если я буду играть вторую скрипку в нашем квартете, это мне напомнит те времена и повлияет на мою игру. Будет плохо нам всем.