Вальгард в ответ усмехнулся. Договорить нам не дали, потому что его позвал кто-то из домашней прислуги. Отец ждал меня в главном зале. Знать, точно меня ждет непростой разговор.

– Двадцать шестой год уж пошел тебе, сын мой, – заговорил отец, и, видит Бог, я уже знал, к чему он клонит. – Ты уже давно стал взрослым мужчиной, у тебя скоро будет собственный дом, ты прославился в боях, сумел нажить богатства. Пришло время тебе стать мужем. Ты готов стать главой своей семьи?

Вальгард как в море глядел… Да и я подозревал, о чем пойдет речь.

– А если я пока не хочу?

Отец изумленно воззрился на меня, а затем, нахмурил брови.

– Мне показалось, или ты сторонишься женщин, Эрик? Они тебя не привлекают?

– Нет! – воскликнул я. – Ты не так меня понял, отец. Я пока не желаю спешить с женитьбой.

– Ах, вот оно что. Спешить не желаешь, – промолвил он задумчиво. – Так я тебя и не тороплю. И все же, как родитель настоятельно советую задуматься о том, чтобы создать свою семью. Сейчас для этого благополучное время. Да и твоему будущему дому без хозяйки никак. Запомни, сын, женщина – душа дома. Без нее твоя обитель что очаг без огня.

Отец хитро прищурился, глядя на меня.

– На свадьбе Ньорда и Хильды будет много семей и достойных незамужних девушек. Прекрасный шанс найти ту самую, которая взволнует твое сердце. Кстати, там будет и мой друг Бьерн Гордый со своей дочерью. Если ты помнишь, ее зовут…

– Ингерд, – сказал я, прежде чем отец успел назвать ее имя.

– Верно. Присмотрись к ней. Ей недавно исполнилось восемнадцать, и она слывет завидной невестой.

– И чего же такую завидную невесту раньше не выдали замуж, коль она так хороша?– задался я вопросом.

– Бьерн весьма придирчив в выборе супруга для своей любимой дочери и, прежде чем дать согласие на ее замужество, как следует все узнает о претенденте на ее руку и сердце, – пояснил мне отец. – Ингерд выросла истинной красавицей. А также она весьма умна и образованна. Я уверен, вы поладите.

– Я понял тебя отец. Ты хочешь, чтобы я женился на Ингерд?

– Я хотел бы, чтобы наши с Бьерном дети поженились, – признался он. – Но выбор оставляю за тобой. Такова моя воля и последняя воля моей Хельги. Она желала, чтоб ты выбрал в жены ту, что будет мила твоему сердцу. Послушайся моего отцовского совета. Я уже сказал, что на завтрашней свадьбе будет много незамужних девушек. Приглядываясь к ним, обрати внимание на ту, что без смущения гордо встретит твой взор, не опустив глаз. Кажется мне, это будет именно Ингерд. Все же она истинная дочь своего отца. Пора, Эрик. Пора найти свою гавань.

Главный зал я покинул в смешанных, неясных чувствах.

И вот я сижу прямо напротив нее за соседним столом и не могу отвести взгляд. Я не сразу узнал Ингерд, увидев сначала со спины, но по какой-то таинственной причине, именно она притянула меня с самого начала, когда я еще даже не понял, кто эта девушка. И дело вовсе не в желании наших отцов устроить наш союз. Сегодня на свадьбе присутствуют множество знатных семей с девицами на выданье, столько достойных девушек вокруг, но именно Ингерд, дочь Бьерна Гордого, я постоянно ищу глазами среди гостей.

Прошедшие годы очень изменили ее. От угловатой девчонки-сорванца не осталось и следа. Горделивая осанка, царственная поступь и сияющий взгляд бездонных зеленых глаз меня пленили. Ингерд меня околдовала, совершенно не ведая об этом. На первый взгляд она кажется ледышкой, однако точно таковой не является. Ее истинный темперамент выдает звонкий смех, что звучит столь заразительно, что не может не вызывать у меня улыбку. А как изящно она слегка наклоняет голову в сторону собеседника, внимательно слушая! Как небрежно откидывает назад волосы, обнажая белоснежную шею! Истинная лебедь! Мысль о том, что я и жениться-то не очень хотел, сейчас уже казалась мне глупой. Не я один залюбовался ею, в этом нет сомнений, и стоило мне подумать об этом, как в груди загорелся огонек ревности, на которую у меня пока что не было никаких прав, и сердце забилось быстрее при мысли, что ею может завладеть кто-нибудь другой. Ей же словно было все равно, смотрят на нее мужчины или нет. Если других это явно заботило, то Ингерд это будто и не волновало, во всяком случае, с виду.